а мы пока не решили, сколько на них израсходовать. Это не займет много времени. Как я вижу, теннис закончился! Кто выиграл? Силы были как будто равны?
– Было хорошо, но монотонно, – произнес сквайр, вытирая лицо и шею. – Нам с Миджхолмом удалось победить, но мы буквально вырвали победу. Я уже не так молод, как прежде. Вы вернулись, Пленмеллер? Я думал, вы ушли.
– Откуда такие мысли, сэр? Я принес письма, залежавшиеся у меня на столе. Мне нет прощения: я не усмотрел в них интереса.
Сквайр уставился на него из-под мохнатых бровей и с кряхтением сказал:
– Бегать ради них не следовало бы, однако я вам признателен. Где они?
– Я отдал конверт миссис Эйнстейбл.
– Обидно. Линдейл мог бы забрать их домой и изучить. Если нам по пути, я поеду с вами, Линдейл.
– Не получится, сэр. Мы пришли пешком. Я уйду по тропинке.
– Ладно, я тоже. Хочу взглянуть на новые посадки. Мои земли простираются до тропинки позади этой усадьбы.
– Никто не уходит, сначала напитки! – напомнила гостеприимная миссис Хасуэлл.
– С меня довольно, благодарю, – отозвался Драйбек. – Не хочу торопить водителя, просто обещал экономке не задерживаться. В субботу вечером она ходит в Беллингэме в кино, поэтому я завел правило ужинать рано, чтобы отпускать ее.
– Мне тоже пора пошевеливаться, – проговорил майор, посмотрев на часы.
– Не надо мне было возвращаться, – вздохнул Гэвин, поставив пустой стакан. – Сдается мне, я непопулярен. Теперь понятно, что я должен был преподнести эти бумаги сквайру, преклонив колено, вместо того чтобы сунуть их его жене. Во всем виновато мое ущербное воспитание!
– Если хотите, я и вас подвезу, только придется потесниться. Ничего, я разберусь, – сказал Чарлз, не обращая внимания на его болтовню.
– Нет, побреду домой в одиночестве, жалкий и никому не нужный. Прощайте, миссис Хасуэлл, я так вам благодарен! Я получил огромное удовольствие.
Он дошел с остальными до машины и проводил ее взглядом.
– Куда это годится? Может, его тоже надо было захватить? – спросила Абби, сидевшая в спортивном автомобиле рядом с Чарлзом. – Ему не больно идти?
– Какое там! – отмахнулся Чарлз. – Гэвин способен преодолеть так не одну милю. Вот игра – не для него.
– Наверное, тяжело переживает свой дефект?
– Ну, не знаю… Он всегда был таким. По-моему, пользуется этим. Например, моя мать жалеет его и думает, что ему положено снисхождение. Отсюда и грубость Гэвина.
– На мой взгляд, уйти и бросить Мэвис – это перебор, – заметила Абби.
– Типичный Пленмеллер! Игра на публику. Уолтер Пленмеллер тоже был ужасным типом, хотя там сыграло роль ранение на войне. Скажите, сэр, – обратился Чарлз к Драйбеку, – все Пленмеллеры были такими несносными, как Уолтер и Гэвин?
– Я не был знаком со всеми, – ответил Драйбек. – Все-таки их семейство живет в нашем графстве уже целых пять столетий!
– Наверное,
