облака, иногда клочками, иногда причудливыми фигурами. В детстве любил Абдуллошах смотреть на их разнообразные формы, пытаясь представить страны, откуда они появляются.
Абдуллошах пошевелился. Израненное тело вздрогнуло от боли. За три дня пыток на теле не осталось места, которое бы не подвергалось истязаниям. Зубы были выбиты. Дёсны кровоточили и вызывали боль, даже когда выплёвывал кровавые сгустки слюны. Ныло прострелянное плечо. Из-за него всё и получилось. Шифровка из Душанбе предписывала прибыть в Куляб. А на окраине Куляба его задержали, сначала прострелив плечо. Вроде только на минуту потерял контроль, толчок и всё, а очнулся – уже связан.
Пытали двое: один – верзила с короткой густой бородой, другой – хилый и пронырливый тип с жидкой клочковатой бородёнкой. Первый бил от души, с размахом. Взмах рукой и у передних зубов верхней челюсти остались только корни. Второй замах, и нет справа коренного зуба. Ещё взмах – перебит нос. Теперь, из-за кровавого сгустка в носу, через него невозможно дышать. А во рту только пошевелишь языком, от оголённых нервов и осколков зубов бьет боль в голову, прямо в черепную коробку.
Если бы кто раньше сказал, что так может случиться на родной земле, то никогда бы не поверил. Не поверил бы, что на земле Таджикистана будет такая кровавая гражданская война после развала СССР. А теперь она идет, и измываются враги. Особенно изощрённо этот хилый старается. Хилые, они всегда более злобные. То по ушам врежет – перепонка лопнула, то сигаретой руки прижжёт. Но страшнее всего «змейка»… За трое суток чего только не прошёл.
– Шакал и сын шакала! – орет громила, – Ты будешь говорить?
– Давай, кафир, говори, – вторит хилый.
– Если уж кто и принадлежит к кафирам-неверным, так это вы, неверные, сыновья собаки, дети свиней! – билось в мозгу у Абдуллошаха, – Нельзя предавать друзей! Нельзя… Но какая жуткая боль… И эта «змейка»…
Когда-то в Афганистане Абдуллошах был переводчиком на разведточке. Однажды вместе со своим начальником, разведчиком Степаном, зашли в афганскую контрразведку. А там шёл допрос задержанного душмана. Допрос – это мягко сказано. Моджахеда пытали. К языку и половым органам были присоединены «контакты», сам он привязан к стулу. Один контрразведчик задавал вопросы, а второй, если не нравились ответы, тут же крутил ручку полевого телефона, вырабатывающего ток. Душман в это время извивался змейкой, отсюда и пошло название этой пытки – «змейка».
– Прекратите! Сейчас же прекратите! – возмутился тогда Степан и устроил контрразведчикам разнос. По должности, возглавляя советскую разведточку, он ещё выполнял здесь функцию советника всех местных органов безопасности на границе с Пакистаном, на стыке малозаселённых провинций Заболь и Пактика.
Кроме разведточки из пяти советских разведчиков, проживавших в афганской погранбригаде, больше в этих местах шурави, то есть советских, не было. А афганских спецорганов было несколько, и у всех был советником Степан. Афганские гэбэшники его уважали и побаивались. Тогда без большой охоты пленника развязали. Через полчаса Абдуллошах
