и смерила меня недоуменным взглядом. Эх, жаль, что она не знает слов!
Поддавшись озорному настроению, я наиграла следующую песенку из современного репертуара.
«Ты отказала мне два раза. «Не хочу», – сказала ты», – мысленно подпевала я, скользя пальцами по клавишам в такт незатейливой веселой мелодии.
– Вот такая вот зараза девушка моей мечты, – негромко пропел насмешливый голос Константина, и я, вздрогнув, прервала игру.
– Графиня уже ушла? – Я настороженно оглядела зал и убедилась, что мы в нем одни.
Ничего не изменилось в уловках матерей за последний век.
– Исключительно важный телефонный звонок оторвал ее от наслаждения вашей изумительной игрой, княжна, – облокотившись о рояль, с предельно серьезным видом сообщил граф.
– Откуда вы знаете эту русскую песню? – запоздало удивилась я. – Вы же жили за границей.
– Я навещал родных здесь, – ответил Константин и с лукавством взглянул на меня. – Так что намек понят, дорогая княжна.
– Простите. – Я неожиданно смутилась. – Не знаю, что на меня нашло.
– Не стоит извиняться. Я даже рад вашему протесту… – Он внезапно осекся.
– Вот как? – рассмеялась я. – В былые времена молодые господа стрелялись из-за отказов и молили о согласии.
И наиграла: «Как упоительны в России вечера! Любовь, шампанское, закаты, переулки…»
– Ах, лето красное, забавы и прогулки, как упоительны в России вечера! – тихо напел Константин и с тоской улыбнулся. – Те времена давно в прошлом. Былой России нет, и лето мы теперь все больше видим черным… И что кривить душой, ни вы, ни я уже не молоды. И мы совсем не те, что раньше.
Внезапно он пристально взглянул на меня и произнес:
– Я помню вас до превращения, Бетти. В вас было столько радости, столько жизни, сколько бывает только в семнадцать лет.
«Не повторяется, не повторяется, не повторяется такое никогда», – вместо ответа наиграла я.
– А так хотелось бы повторить, правда? – в порыве внезапной грусти спросил Константин.
«Все пройдет: и печаль и радость, все пройдет: так устроен свет», – сама собой наигралась мелодия.
– Все пройдет, только верить надо, что любовь не проходит, нет, – подхватил Константин с изменившимся лицом. Меня поразили его глаза – черные от горя и совершенно безжизненные.
В зале повисла тишина, и пространство, казалось, наполнилось призраками. Я почти отчетливо увидела Алекса, который когда-то точно так же, облокотившись о рояль, стоял рядом и слушал, как я музицирую. Константин, застывшим взглядом глядя куда-то в сторону, должно быть, видел свою погибшую возлюбленную.
– А знаете, Бетти, – внезапно сказал граф, – если бы я во второй раз женился, то только на вас.
– Надеюсь, вы шутите, – дрогнула я.
– Ничуть, – без улыбки ответил Константин. – Кто еще поймет бессмертного,
