в Болгарию, на Золотые Пески. Но Валентина Васильевна и Петр Викторович, казалось, напрочь были лишены охоты к перемене мест. Каждое лето они проводили исключительно на даче, в местечке с ностальгическим названием Привольное. Когда Витя еще был маленьким, им удалось купить там половину добротного бревенчатого дома с участком в десять соток, что родители считали невероятной удачей. К дому пристроили застекленную террасу, на участке разбили клумбы и грядки, и с мая по сентябрь упорно копали, сажали, пропалывали и собирали урожай. Ни о каком семейном отдыхе с выездами не могло быть и речи. Отец говорил о близости к земле, свежем воздухе и пении птиц, мать заявляла, что не может оставить без присмотра свои цветы и овощи.
Собственно, дело было совсем даже не в том, что Вите не нравилось на даче. Наоборот, он чувствовал себя там прекрасно, тем более что на лето в Привольное всегда съезжалась замечательная компания, в которую входил и лучший друг Сашка Варфоломеев, которого все звали Варфоломеем, и две классные девочки – черноволосая, сероглазая, острая на язык Ляля и тоненькая, стройная, как рябинка, белокурая Иришка. Обе они очень нравились Виктору, и он провел немало бессонных ночей, ворочаясь с боку на бок и все пытаясь понять – в которую же из них он все-таки влюблен? И, конечно, Витя с удовольствием проводил бы лето с ними, гонял бы на велосипеде, играл в «картошку» и в ножички, ходил купаться на озеро, собирал в лесу грибы и ягоды, а по вечерам сидел на бревнах около дома Портновых и слушал на кассетном магнитофоне «Аббу», «Бони М» и «Машину времени». Но каждое лето родители упорно отправляли его в пионерский лагерь, на две, а то и на три смены. И уже с первых школьных лет Волошина стало тошнить ото всех этих вожатых, отрядов, линеек, «Зарниц», костров, танцев, чередующихся с кино, и прочих атрибутов идеологически организованного детского отдыха. Каждую весну он умолял родителей поехать куда-нибудь отдыхать вместе или позволить ему остаться с ними на даче, но те были непреклонны. «Привыкай к самостоятельной жизни!» – говорил отец. А мать только спрашивала: «Тебе надоел этот лагерь под Москвой? Хорошо, в следующем году мы отправим тебя на море. Может быть, даже получится «Орленок» или «Артек». И получалось. И «Орленок», и «Артек», и даже международный лагерь для детей из соцстран в той же самой Болгарии. Это, конечно, было неплохо, но все равно совсем не то… Все детство, сколько себя помнил, Виктор отчаянно скучал по родителям. Он их почти совсем не видел – круглый год они работали, а отпуск проводили без него.
Возможно, именно этот опыт и научил его быть сильным и самостоятельным. Психологической близости ни с отцом, ни с матерью у него не возникло, делиться с ними своими заботами или обращаться за советом по мелочам не было возможности, да ему и в голову такое не приходило. Он привык сам решать свои проблемы, и эта привычка весьма пригодилась ему в дальнейшем. Он многого добился и в последнее время стал задумываться о том, что, пожалуй, вполне счастлив…
И
