еще больше уверился, что бокал разбился не просто так. Вскоре непременно должно что-то случиться, и это «что-то» вряд ли его обрадует…
Он выпрямился и растерянно поглядел на сидящих за столом сотрудников. Все они были его друзьями… И в то же время – Волошин чувствовал это в глубине души – каждый из них мог предать его, если бы представился подходящий случай…
Глава вторая, в которой на окне автомобиля появляется зеленый листок
Отпуск начался с зеленого листка.
Конечно, летом зеленый листок не редкость – даже в таком загазованном, изрядно потеснившем природу мегаполисе, как Москва. Однако дело в том, что листок был бумажным. Цветную бумажку, заткнутую за «дворник» своего автомобиля, Виктор увидел, выходя из супермаркета. В машине никого не было, но не успел Волошин удивиться или почувствовать досаду, как светодиодные двери за ним распахнулись и выплюнули плечистую Юрину фигуру.
– Извините, Виктор Петрович! – покаянно развел руками охранник. – Заскочил сигарет купить, думал, на секундочку – а у нее что-то в кассе сломалось…
Выражение глаз простодушного Юры не позволяли рассмотреть черные очки, которые были ему как бегемоту бантик.
– Очень мило! – шутливо отчитал его босс. – Ты шляешься неизвестно где, а нам тут в машину всякую дрянь подбрасывают. Хорошо еще, что не бомбу!
– Что подбрасывают? – не понял, но встревожился Юра.
Виктор уже рассматривал снятый со стекла листок. Это оказалась обычная рекламка, причем не из дорогих. Черные буквы на изумрудной бумаге приглашали всех желающих посетить клуб «для тех, кому за тридцать» под названием «Зеленая дверь». Такие листовки обычно пачками раздают у метро или распихивают за «дворники» всех автомобилей в округе. Но эта оказалась единственной – ни справа, ни слева на передних стеклах машин не обнаруживалось ничего подобного. И Волошин, неожиданно для себя, почему-то не выбросил листовку, а аккуратно сложил пополам и сунул в задний карман любимых джинсов. Фирменный пакет из супермаркета с продуктами и пряностями, которые мать заказывала для консервирования, отправил на заднее сиденье. Туда, где уже скучал другой пакет, поменьше, с рисовальными принадлежностями: бумагой, карандашами, фломастерами, красками – гуашью и акварелью, детскими книжками-раскрасками. Все это предназначалось Сереже… При мысли о Сереже настроение слегка испортилось. Но стоит ли переживать из-за таких мелочей? В Привольное он едет не к Сереже, а к матери. Не далее как вчера он обещал навестить ее. Ну а раз уж дал слово, надо его выполнять. Так почему не сделать это сразу, на другой же день? В субботу Виктор как следует выспался, переделал за утро кое-какие накопившиеся дела, вроде поездки в парикмахерскую, не торопясь, с удовольствием, пообедал в любимом ресторане на Сретенке и решил, что часов в пять-шесть, когда поток дачников на дорогах окончательно схлынет, отправится к матери. Все равно ничего важного и нужного нынешний вечер
