на языке, которого тот не знал, поэтому по обыкновению мило улыбался и увещевал: «Мада-ам, ну стоит ли горячиться по такому пустячному поводу». Мопс тоже принялся успокаивать раззадоренную хозяйку, стараясь увести куда-нибудь. На прощание он с тоской полюбопытствовал, заранее зная ответ:
– При такой хозяйке мы ведь не подружимся?
– Да уж, – не разочаровал его Старый Пёс. И добавил: – Пусть наш язык учит, или валите на хрен домой, откуда вы там.
– Но ведь мы-то понимаем друг друга? – робко поинтересовался мопс.
– Нет, – отрезал Старый Пёс. Он всю жизнь знал, что собака в ответе за своего человека.
Позже Старый Пёс не мог не признать, что найти в себе силы и не выказать обиды, задав при этом правильно сформулированный вопрос, – это, безусловно, редкое собачье достоинство. Он на миг пожалел, что так недружелюбно обошелся с мопсом. Однако тут же исправился: «Если принялся не любить, то надо быть последовательным. Еще раз встречу, порву в клочья, к чертовой матери. Чтобы впредь неповадно было с чувствами приставать. Тоже мне друг выискался. Ходит на привязи у всяких хабалок… Иностранных… Продажный мопс…»
Старого Пса, несмотря на незначительные рост и вес, все кто знал, воспринимали всерьез. За отчаянную смелость, граничащую с безбашенностью, а может, такая она – безбашенность… За ловкость и удивительную непредсказуемость. Когда трехцветный бигль заметил в нем схожесть с мартышкой с гранатой, а шит-цу и пудель расхохотались, то именно им пришлось расплатиться за несдержанность, бигль был милостиво прощен. И не факт, что в основе решения была скорость, какую бигль развивал буквально с места. Совсем не факт. В кругу знакомых, то есть обитателей близлежащих домов, неоднократно делом доказанные качества снискали Старому Псу ореол собаки весьма и весьма авторитетной, настоящего бойца. И еще – завзятого острослова. Одному недорослю-боксеру Старый Пёс прокусил язык и, когда тот не на шутку разнылся, посоветовал: «Кольцо вставишь. У людей мода такая, помогает запомнить – где распускать язык, а где не стоит». Каково же было его удивление, когда Хозяин почти теми же словами отбрил поводыря незадачливого шутника, вознегодовавшего: «У него же дыра в языке! Что теперь делать-то?» – «Пирсинг, – не задумываясь предложил Хозяин. – Вставьте чего-нибудь, воспользуйтесь случаем. Меньше болтать будет, сам же начал, не стоило ему моего пса задирать. Или боитесь, что шепелявить начнет, с пробитым-то языком?»
Хозяин был в добром расположении духа, то есть не очень трезв, и шутил, даже Старый Пёс это понимал, довольно рискованно. Однако ростом, да и статью в целом он намного превосходил оппонента. Тот, даже если бы встал на спину своей собаки, при этом не раздавил ее и удержался, не обрел бы решающего преимущества. «Забоксерастрадалец» – под таким псевдонимом Старый Пёс внес человека в число своих недоброжелателей. Парочка благоразумно убралась восвояси, найдя в себе силы воздержаться от всплеска
