им пищеварение. «Злокозненная чушь! – категорически отвергал рекламные слоганы Старый Пёс. – Это не лакомство, а дерьмо. Оно облегчает жизнь исключительно людям. И насыщает их время разной бессмысленной ерундой вместо того, чтобы отварить своей собаке кусочек нормального мяса. Или хотя бы постоять со своим псом, пока тот ест». Старый Пёс даже наедине с собой чуть-чуть темнил: дело было не только в качестве пищи, не столько в нем.
Суть проблемы сводилась как раз к вскользь, напоследок упомянутому «постоять». Пока Старый Пёс пережевывал корм в соответствии с рекомендациями производителя, то есть принудительно долго, в доме могло произойти что-нибудь важное. То, что Старый Пёс пропустить был не вправе. Ведь халатность для настоящей собаки – порок хуже неустанного лая, попрошайничества, дурного нрава, уродства и вообще – дебильности. Куда проще для собачьей нервной системы согнать на кухню обитателей квартиры и заставить дежурить, терпеливо ждать – «А что в этом такого?», – когда же их любимец насытится. Тогда казусы с людьми, а они большие мастера по этому делу, практически будут исключены. Люди рядом, на глазах, все их глупости отложены в сторонку, ждут. Всем польза. В том числе глупостям – есть возможность передохнуть. С Хозяйкой, пока та жила с ними, особых проблем не наблюдалась, она и без понуканий Старого Пса львиную долю домашнего времени проводила на кухне. С Хозяином всё было не так, неправильно как-то всё в этом плане было с Хозяином. «Люди, спрашивается, для чего заводят собаку? – размышлял на заданную тему Старый Пёс. – Чтобы собака всё держала под контролем. Раз сознательно завели, значит, по жизни сознательные, обязаны содействовать». С точки зрения пса, в его рассуждениях закономерно отсутствовали изъяны. Зато они явно присутствовали в поведении его Хозяина. Тот никак не желал взять в толк, что его обязанность не сводится к тому, чтобы тупо насыпать корм в миску и отправиться с кухни прочь по своим делам. «Какие вообще могут быть дела, когда его собака принимает пищу?» Словно читая мысли Старого Пса, Хозяин отмахивался. «Какого лешего, – так говорил, – я буду торчать на кухне, стоять руки в брюки, пока этот обалдуй поест?» Иными словами, откровенно противопоставлял себя собачьим интересам. Проще сказать – саботировал.
У Старого Пса было шесть планов, как по заслугам «отметить» Хозяина… Ну, хорошо – четыре и два «планчика», но в машине он обо всех о них забывал. Там можно было толкнуть Хозяина носом под локоть, и тот незамедлительно проявлял чудеса сообразительности, безошибочно тыкал пальцем в специальную кнопку, а в ответ сиденье, на котором возлежал Старый Пёс, немного помедлив, выдавало порцию живительного тепла. Все регулярно повторяемые Старым Псом попытки добиться аналогичного прогресса в квартире ничего не дали, хотя кресла в жилище были посолиднее, чем в машине. Правда, и не отняли тоже ничего. Подумаешь, пару-тройку раз обозвали «прилипалой настырным» и раз сорок послали «в жопу»?!
Обычно
