не общался с ним больше пяти лет. Нужно восстановить отношения. По крайней мере, попытаться. Снова. В конце концов, они оба старики. Но даже если он сделает первый шаг, это будет лишь проявление эгоизма с его стороны. Ведь именно Гарольду по-прежнему не хватало Джорджа. Даже после всех этих лет.
Когда он доковылял до нижней ступеньки и прошелся по неосвещенной студии, то не удивился нахлынувшим эмоциям. Неужели ему больше не почувствовать, как пружинит буковый паркет под ногами, не увидеть, как мягкий свет отражается от теплых стен? Не услышать смеха и оживленных мужских и женских голосов с пяти вечера до полуночи? И не услышать музыку? Музыки будет не хватать в первую очередь…
От мыслей отвлек стук. Гарольд открыл дверь и затем подошел к венецианскому окну. Адвокат Фил Борланд отряхнул плащ от дождевых капель и переступил порог.
– Хочешь кофе? – Гарольд показал на стол. – Угощайся. – Вчера вечером он настроил кофемашину, и теперь по студии распространялся манящий свежий аромат.
Фил покачал головой:
– Через полчаса я должен быть в суде.
Таким способом он давал Гарольду понять, что не позволит втянуть себя в очередную дискуссию о спасении студии. Гарольд сдвинул брови.
– Я приготовлю для тебя навынос.
Фил подавил усмешку. Этот влиятельный бирмингемский адвокат был все же добрым человеком.
– Ладно. Полчашки, и я буду краток.
Довольный Гарольд налил кофе. Чуть больше полчашки. Люди всегда предпочитают чуть больше, чем чуть меньше. Протягивая посетителю дымящийся напиток, он спросил, не пытаясь скрыть призрачную надежду:
– Есть новости?
– Гарольд, ты потерял бизнес, – вздохнул Фил. – Я практически бессилен.
Они обговорили это не раз и не два. Когда Гарольд предложил юному Эфраиму Коннеру стать младшим партнером, предприимчивый молодой человек сразу согласился. Три года они проработали вместе без происшествий.
– Он лгал мне, Фил. Я и подумать не мог, что по этим документам у меня отнимают бизнес.
Эфраим сказал Гарольду, что нужна его подпись на договоре между танцевальной студией и местным телевидением. Гарольд доверял партнеру. За три года Эфраим не дал ни малейшего повода усомниться в своей честности. По правде говоря, Гарольд начал считать молодого человека членом семьи. Сыном, которого у него никогда не было.
Фил посмотрел на часы.
– Послушай, я сказал, что я практически бессилен. Однако…
Гарольд оживился.
Фил отпил большой глоток кофе и быстро обежал глазами студию.
– Я договорился на сегодня о встрече. Трей Шарплес. Имя знакомо?
– Известный адвокат?
– Он добился определенных успехов в подобных ситуациях. То есть в области неправомерных действий в отношении пожилых людей. Прости, не хотел обидеть.
Гарольд
