даже бывает аншлаг. Но по причинам, совершенно для меня непостижимым, я не могу сохранить в кассе ни шиллинга.
Уилла могла бы назвать одну из причин такого положения, которая стояла сейчас прямо перед ними в серебряном ведерке из театрального реквизита и была сделана из зеленого стекла.
Сэм удивил ее во второй раз, когда сказал с виноватым видом:
– Тут нужна более ясная голова, а не такая седая и потрепанная, как моя. – Седина виднелась лишь на висках, остальные волосы Сэм красил в отвратительный каштановый цвет. Он сжал ее руку. – Ты не согласилась бы совмещать актерскую работу с хозяйственными делами театра? Несмотря на молодость, у тебя большой театральный опыт. Я не смогу платить тебе за дополнительные обязанности, но в качестве компенсации твое имя на афишах будет написано такими же буквами, как мое. – И добавил с большой важностью: – Этого удостаиваются только ведущие актеры.
Уилла рассмеялась, как не смеялась уже давно. Ей предлагали заняться тем, чего она никогда прежде не делала, но догадывалась, что для этого требуется прежде всего здравый смысл, внимательность и умение считать деньги.
– Это так неожиданно, Сэм! Позволь мне подумать хотя бы до завтра.
На следующее утро она пришла в контору театра, такую же вместительную и уютную, как курятник. Разумеется, над дверным косяком была прибита неизменная лошадиная подкова. Трамп сидел, печально подперев голову одной рукой, а другой гладил черного театрального кота Просперо.
– Сэм, я принимаю твое предложение… но с одним условием.
– Великолепно! – с восторгом воскликнул он, пропустив ее последние слова мимо ушей.
– Вот мое условие. Первое, что я сделаю в своем новом качестве, – это поставлю тебя на довольствие. Театр будет оплачивать тебе расходы на жизнь, но не на виски, пиво, шампанское и прочую выпивку.
Сэм ударил себя кулаком в грудь:
– О! «Больней, чем быть укушенным змеей, иметь неблагодарного ребенка…»[5]
– Сэм, я просто берусь вести дела театра. Или ты хочешь, чтобы я уехала?
– Нет! Нет!
– Тогда отныне ты на жалованье.
– Слушаю и повинуюсь, милая леди. – Сэм опустил голову, скрыв лунный камень в галстучной булавке.
ТЕТРАДЬ МАДЛЕН
Июль 1865-го. Мрачное настроение прошло. Тяжелая работа – отличное лекарство от уныния.
В штате продолжается суматоха. Временным губернатором теперь стал судья Перри. Он пообещал осуществить программу Джонсона и для этого назначил на тринадцатое сентября заседание конституционного конвента.
Генерал Гилмор из Хилтон-Хеда командует девятью военными округами, в каждом из которых стоит гарнизон Союза; их первоочередная задача – предупреждать межрасовые беспорядки. В нашем округе среди военных есть чернокожие, и многие мои соседи со злостью говорят, что
У. Шекспир. Король Лир. Перевод Б. Пастернака.
