и жил там несколько лет.
– Да ты что! – воскликнула Сью. – Мой папа так с ума не сходил.
– Ну, потом ему полегчало. Последние десять лет или около того вообще ведет себя нормально. Но врач сказал, что тур «Ветераны» ему поможет. А у Джастина в конторе как раз дела идут хорошо, так что он смог взять отпуск.
Затем женщины заговорили о детях. Вскоре пошел дождь, и три «хьюи» и один неуклюжий транспортный «чинук» доставили их обратно в «Шератон». По дороге туристы распевали «Девяносто девять бутылок пива».
Дождь кончился. На вторую половину дня планов не было. Часть отдыхающих решили отправиться за покупками в один из торговых центров между парком развлечений и гостиничным комплексом. Дисантис сел в электробус и укатил в Сайгон. Там он бродил по улицам до самой темноты.
Новое название так и не прижилось, поэтому в начале девяностых город переименовали из Хошимина обратно в Сайгон. Он сильно изменился и теперь мало напоминал ту оживленную мешанину из пешеходов, мопедов, борделей, баров, ресторанов и дешевых гостиниц, которую помнил Дисантис. Иностранный капитал в основном пошел на развитие парка развлечений и туристической зоны, так что в самом городе ощущалось, скорее, наследие серой эпохи нового социализма, а не лихорадочной жизни прежнего Сайгона сорокалетней давности. Бульвары, запруженные людьми, безликие здания, многоэтажки из стекла и стали. Иногда, правда, Ральф замечал замусоренные боковые улочки и вспоминал конец шестидесятых, шумную, изящную улицу Ту-До.
Дисантис стоял у перехода на бульваре Тхонг-Нят и ждал, когда на светофоре загорится зеленый. Тут его и окликнул Нгуен Ван Мин:
– Мистер Дисантис.
– Мистер Мин.
Они прошли мимо парка, где раньше стоял Дворец Независимости. Низенький вьетнамец поправил очки и спросил:
– Наслаждаетесь видами? Нашли что-нибудь знакомое?
– Нет, а вы?
Мин огляделся по сторонам, словно никогда прежде не задавался подобным вопросом.
– Не совсем, мистер Дисантис, – ответил он немного погодя. – Я, конечно же, в Сайгоне бывал нечасто. Моя деревня в другой провинции. Наше подразделение базировалось под Данангом.
– Армия Республики Вьетнам?
– Первый корпус. «Хак бао», отряд быстрого реагирования «Черные пантеры». Помните таких?
Ральф покачал головой.
– Мы, говорю это без хвастовства, мы были самым грозным отрядом во всем Южном Вьетнаме. Нас боялись даже больше, чем американцев. Десять лет «Черные пантеры» вселяли ужас в сердца мятежников-коммунистов, пока война не закончилась.
Дисантис остановился возле лотка купить лимонного мороженого. На бульваре зажигались фонари.
– Видите там посольство? – Мин указал на старое шестиэтажное здание за узорчатой решеткой.
– Бывшее посольство США? – равнодушно спросил Ральф. –
