я и решил разбудить вас.
– Благодарю вас, мой друг. Мне было бы жаль пропустить интересный случай.
Ничто в жизни не доставляло мне такого удовольствия, как возможность наблюдать за Шерлоком и восхищаться его быстрыми выводами, всегда основанными на логике. Я быстро оделся, и через несколько минут мы входили в гостиную. Сидевшая у окна дама, в черном платье и под густой вуалью, встала, увидев нас.
– Доброго утра, сударыня, – весело сказал Холмс. – Я – Шерлок Холмс. Это мой друг и компаньон доктор Ватсон. Вы можете все рассказывать при нем так же свободно, как и при мне… Ага, я рад, что миссис Хадсон догадалась затопить камин. Пожалуйста, сядьте поближе к огню, я велю подать вам чашку горячего кофе. Вы дрожите.
– Я дрожу не от холода, – тихо проговорила дама, садясь к камину.
– От чего же?
– От страха, от ужаса, мистер Холмс.
При этих словах она подняла вуаль, и мы увидели взволнованное бледное лицо с беспокойными испуганными глазами, похожими на глаза животного, которого преследуют охотники. По лицу и фигуре ей было лет тридцать, но в волосах пробивалась седина, а вся она казалась усталой и изможденной. Холмс окинул ее своим проницательным взглядом.
– Не бойтесь, – проговорил он, наклоняясь и ласково потрепав ее по руке. – Мы поправим все дело, я уверен в этом. Вы приехали с утренним поездом.
– Разве вы знаете меня?
– Нет, но я вижу у вас обратный билет в левой перчатке. Вы рано выехали, и вам пришлось ехать до станции в тарантасе по тяжелой дороге.
Барышня вздрогнула и с изумлением взглянула на моего приятеля.
– Тут нет ничего таинственного, – улыбаясь, проговорил он. – На левом рукаве вашей кофточки, по крайней мере, семь пятен от грязи. Пятна совсем свежие. Так забрызгаться можно только сидя в тарантасе, и то по левую сторону кучера.
– Вы правы, – сказала барышня. – Я выехала из дома раньше шести часов, в Летерхеде была в двадцать минут седьмого и отправилась с первым поездом в Ватерлоо. Сэр, я не могу больше вынести этого, я с ума сойду. Мне не к кому обратиться… Есть один человек, который любит меня, но он, бедный, немногое может сделать для меня. Я слышала о вас от миссис Фаринтош, которой вы помогли в тяжком горе. Она дала мне ваш адрес. О, сэр! Не можете ли вы помочь мне или, по крайней мере, пролить хоть немного света в окружающий меня густой мрак? В настоящее время я ничем не могу вознаградить вас, но через месяц-полтора я выйду замуж, тогда я могу располагать своим состоянием, и вы увидите, что я не окажусь неблагодарной.
Холмс подошел к письменному столу, открыл его и вынул оттуда маленькую записную книжку.
– Фаринтош, – проговорил он. – Ах, да, помню этот случай; дело шло о диадеме из опалов. Кажется, это было раньше нашего знакомства, Ватсон. Что же касается вознаграждения, то сама моя деятельность служит мне вознаграждением; но вы можете возместить расходы,
