летом с ним да с хозяйкой по грибы ходила. Ненастье нас в лесу застало. Укрылись мы в Вороньем скиту. Тут Михаил Павлович и стал о нашем бабьем сословии говорить. Чувства наши женские разбирать. И так хорошо говорил. Одно высказывание до сей поры помню.
– Ну скажи, ежели помнишь! – попросила Зоя.
– По его словам выходит, что женщина, любая, значит, по сословию, является для народа самым хорошим, что у него водится. Только будто женская душа и может учреждать на земле счастливый рай. Наши чувства, понимаете, женские чувства могут благословить свободную жизнь народа.
– Говори! Чего замолчала?
– Соврать боюсь. Вспоминаю. Ага, вспомнила. Сейчас женщина всем принижена, доведена, горестная, до покорности невольницы. Но ее великие страдания жены, матери, подруги помогут ей отыскать путь в новую свободную жизнь без рабской покорности ее разума и души. Женщины подарят России радость. Чудо души женщин затемнит чудеса божеские, и понесет она свет сего чуда в своих нежных руках для радости всех, кому решит подарить свою любовь.
– Ты не сама такие слова придумала? – спросила Амина.
– Да разве смогла бы?
– Они как песня. Их петь можно. Ты потом еще раз скажи мне. Запишу. Петь стану в лесу. Такая песня выйдет. Леший плакать будет.
За столом наступила тишина. Услышали голос Катерины:
– Вот уж тогда нельзя будет вдову хворую, жену солдата с малолеткой бросать на голодную смерть.
Тимофеевна положила голову на руки и заплакала, вздрагивая плечами.
– О чем ты? – спросила участливо Зоя. – Да успокойся. Вот не думала, что реветь умеешь.
– После Тониных слов о своем вспомнила. Чать, тоже женщина. Только нежность мои руки покинула, как стала лопатой пески перегребать.
– На нас не сердись. Схватываемся с тобой, когда перечишь нам, а тебя все одно любим. Амина, ты про что сегодня пела?
– Бабушкина песня. Сердитая у меня бабушка. Ее любимая песня. Душа всякой женщины одинакова, потому как в русской душе, так и в башкирской любовь родится, а от нее новая жизнь. Дуня, когда летом пойдем на старанье – будем вместе петь.
Открылась входная дверь, в тумане холода вошла Анна Кустова.
– Еще разок здравствуйте, кого не видела. К Кате пришла.
– Здравствуйте, Анна Петровна! Была седни, когда я спала?
– Была. И вот сызнова пришла. Маешься? Потерпи малость. Завтра отвезу тебя в миасскую больницу, а оттуда по весне сама на заимку пешком придешь.
– Беспокойство тебе со мной.
– Об этом не думай. Дуня! – позвала Кустова девочку.
– Здеся я. Чай пью.
– С утра станешь жить во флигеле с гостьей. За порядком будешь следить, пока мать в больнице.
– Ладно. Как велишь. Во флигеле печка небольшая. Управлюсь.
– Амина! Спать не хочешь?
– Зачем спать?
– Тогда пойдем со мной. Попоешь для меня.
– Ладно, хозяйка.
– Аль
