возмущение помешало осознать момент, когда влажные губы коснулись моих. Почувствовав аромат клубники, мне захотелось рыдать от счастья. Главное, не раскрыть губ, а то он сразу подумает, что я напрашиваюсь. Я тоже была на высоте – просидела истуканом те две с половиной секунды, пока он издевался над моей стойкостью и мужеством, но с честью прошла испытание.
– Все. Вот теперь все, – произнес он, медленно выпрямляясь.
Бросил быстрый взгляд на танцпол, словно желал убедиться, что это рядовое событие прошло незамеченным, но я-то знала, что все! все наблюдали за нами в этот момент, ломая голову, как это скромной кадровичке удалось добиться того, о чем они мечтали и говорили на протяжении вот уже трех месяцев.
Я промолчала. Потянулась к чашке, попыталась сделать глоток, но чай не пошел, и я мысленно застонала. Надо было бежать без ключей и проездного. Лучше умереть от усталости, дотащившись до дома на рассвете, чтобы без сил рухнуть под намертво закрытой дверью, хотя… Нет, лучше так, чем теперь всю жизнь жалеть об этом равнодушном и самом лицемерном поцелуе мужчины, который прекрасно знает, какое впечатление производит на женщин. Подлец!
– Привет, – улыбнулся Эл веселой кривоватой улыбочкой.
– Да, все, отлично, теперь мы на «ты», – я резко поднялась, но он тут же усадил меня обратно.
– Расскажи мне, почему тебе скучно здесь, – произнес он, подливая мне горячего чая.
А я при нем не могла пить свой любимый напиток! Вот ведь какой – мягко стелет, да жестко спать. При нем вообще нельзя спать, и ухо держать только востро.
– Мне не нравится музыка, – проговорила я, как завзятая лицемерка. Будто и не целовалась только что с живой мечтой нашей фирмы. Да что там, бери половину города, и не промахнешься.
– Да? И какую же музыку ты предпочитаешь?
– Да что-то поспокойнее.
– А это… что? И кто? – он не унимался. Будто ему и вправду интересно, что же слушает на досуге работник отдела кадров. – Давай я по-другому задам вопрос, – он оживился. – Вот если бы ты хотела пойти на живой концерт, кого бы из исполнителей ты выбрала?
А чего мне было думать? Чего колебаться? Я уже давным-давно сплю и вижу, как сижу в первом ряду на концерте хора Турецкого и плАчу, плАчу от переполняющих душу эмоций, потому что это красиво. Нет, не так. Это божественно красиво и прекрасно. От этих голосов во мне трепетала каждая жилочка и что-то взрывалось и растекалось весенними ручьями, наполняя какой-то живительной энергией, выбивая слезу. Я была бы счастлива, только не по карману мне это удовольствие, и отдать последние деньги на эту мечту я не могла. Иначе мечты не останется – врала я себе.
Я поняла, что удивила его. На миг его улыбка потускнела – он искренне удивился. Не ожидал, да? Думал, начну лепетать про Михайлова и Лепса, Пьеху и Болана? Ага, да, конечно. Тогда тебе, дружок, надо заглянуть в нашу бухгалтерию, или в юридический отдел, вот там бы попели дифирамбы корифеям российской попсы.
– Неожиданно, –
