товарищу Хабейби! – сказал товарищ Кади, когда ответные возгласы стихли. – Он сообщит о том, как идут дела в западных провинциях.
Рашид Хабейби, самый известный из командиров освободительных отрядов, оказался высок и смугл. Оратором он не был, его речь потонула в бесконечных «как бы», «так вот» и «затем». Но приветствовали его почти так же тепло, как и лидера Армии Освобождения.
– Теперь слово предоставляется товарищу Рахмонову, – сообщил товарищ Кади. – Он расскажет, как сражаются с оккупантами наши братья в столице планеты! Покажет сделанные смелыми людьми записи, запечатлевшие зверства полиции. Мы планируем передать их независимым средствам массовой информации за пределами Селлаха, чтобы люди доброй воли по всей федерации знали, что тут творится...
Крошечный, узкоглазый Рахмонов говорил так тихо, что даже вмонтированная в трибуну аудиосистема не помогала.
– А теперь видеоматериалы! – объявил товарищ Кади, когда неразборчивое бормотание обитателя столицы замолкло.
Виктор сдавил пальцами лежащую в кармане «пуговицу». Та чуть заметно хрустнула.
Размещенный на трибуне проектор выплюнул вверх дрожащую пленку виртэка, достаточно большого, чтобы изображение можно было рассмотреть с полусотни метров.
– Так, вот мы видим разгон мирной демонстрации, – сказал товарищ Кади.
На экране полицейские в шлемах и бронекостюмах молотили дубинками людей с плакатами, на которых красовались лозунги: «Правда с нами!», «Оккупанты – вон с Селлаха!», «Свободу!»
– Сила применяется против невооруженных людей, ничем не угрожавших общественному порядку, – продолжал комментировать товарищ Кади. – Так, а это что?
По экрану побежали полосы ряби, изображение на мгновение пропало, а потом возникло, но уже другое. Мощный транслятор, размещенный на спутнике, получив координаты, бил потоком информации в ту точку, где находился Виктор, легко заглушая автохтонный сигнал.
Глазам собравшихся на площади людей предстала небольшая комната. Кроме столика и широкой кровати, в ней ничего не было. Съемка велась откуда-то из-под потолка.
На столе дымился кусок бурого вещества, в котором любой обитатель Селлаха легко узнал бы арагву. Рядом с ним стояли несколько пустых бутылок из-под шампанского. На кровати расположился голый товарищ Кади в компании двух не обремененных одеждой, грудастых девиц.
– Кто-нибудь, выключите это! – визгливо рявкнул побледневший лидер Армии Освобождения.
– Нет уж, мы посмотрим! – неожиданно обрел голос товарищ Рахмонов.
И товарищ Кади не посмел ему возразить.
Сотни людей, собравшихся, чтобы укрепить свой дух и утвердиться в высоких идеалах борьбы за свободу, смотрели, как их лидер вдыхает наркотический дым, пьет шампанское прямо из горлышка, с дурашливым хохотом поливает им женщин, после чего облизывает их блестящие тела.
На площади установилась
