Граждане пассажиры, прошу вас на проверку документов и досмотр. – Рядом с автобусом появился сотрудник космопорта.
Судя по выговору, он был местным уроженцем, и при взгляде на него Виктор ощутил зашевелившееся внутри недовольство. Камаль Ахмед назвал бы этого человека предателем.
В здании таможни оказалось прохладно, к окошку стояла небольшая очередь.
– Прошу ваши документы. – Таможенник ухватил идентификационную карточку так, будто ему в руку сунули ядовитого паука. – Так, так... гражданин Зеленский. Долго же вы у нас гостили...
– Да, полтора года, – ответил Виктор, подумав, что бы сказал таможенник, узнай он, в каких именно местах «гостил» стоящий перед ним человек.
– Все в порядке. Счастливого пути.
Забрав идентификационную карточку, Виктор прошел на досмотр. Прямоугольная рама сканера пропустила его беспрепятственно, и через пять минут Зеленский вместе с остальными погрузился в крошечный электромобиль.
Под ногами загудел мотор, и электромобиль мягко двинулся с места. Когда выехал на взлетно-посадочное поле, то пассажиры оказались под палящим солнцем. Светило Селлаха, точно на прощание, решило угостить их доброй порцией зноя и старалось вовсю.
Когда электромобиль остановился у ведущего в недра звездолета эскалатора, Виктор был мокрым от пота.
Вылезая из машины, с трудом отогнал принадлежащее Камалю желание вытаращить глаза и распахнуть рот. Рожденный на Селлахе, тот никогда не видел космических кораблей.
Эскалатор вознес Виктора к люку, он оказался среди отливающих металлом стен. Поднявшись на лифте, миновал короткий коридор и толкнул дверь с цифрой «7». За ней располагалась каюта, больше напоминающая гостиничный номер.
Только здесь Виктор окончательно поверил в то, что летит на Землю.
За полтора года, что Виктор не был в кабинете майора Загоракиса, тут ничего не изменилось. На подоконнике и на тянущихся вдоль стены полках рядами стояли горшочки с чудными растениями, большей частью привезенными с других планет.
Некоторые были закрыты защитным колпаком, другие шевелились или издавали странные звуки.
Не изменился и сам полковник. Так же непокорно торчали светлые, почти белые волосы, гордо выпирал нос, похожий на таран боевого корабля древности.
– Привет, – сказал Загоракис. В общении с подчиненными он использовал мягкий, дружеский стиль. – Садись. Эх, смотрю, загорел. Впору подумать, что с курорта вернулся...
Виктор молча уселся на стул. Две недели вернувшийся с Селлаха агент СЭС потратил на то, чтобы пройти курс психологической реабилитации. Там с него жестко, словно теркой, сдирали шелуху личности Камаля Ахмеда, никогда не существовавшего в реальности.
– Ишь какой неразговорчивый, – усмехнулся Загоракис. – Но понимаю, понимаю... Отчеты от психологов я получил. Что-то в этот раз процесс снятия маски проходит у тебя особенно
