style="font-size:15px;"> О том, что сегодня воскресенье, Авдей совершенно забыл. Космический перелет заставил его сбиться с привычного ритма, и о празднике он вспомнил после завтрака, обнаружив, что Клавдия не торопится, как обычно, в церковь.
– Сегодня большой молебен, праздничный! – ответила хозяйка дома на вопрос постояльца. – В полдень, не раньше. Так что отдыхай, милок.
Свободное время Авдей посвятил чтению Писания. Иного отдыха в общине ревнителей истинной веры не представляли – что здесь, на Новом Вавилоне, что на Земле. Светские книги находились под запретом, как и развлечения вроде игр или кино, придуманных непосредственно Сатаной.
Дома, на родине Авдея, воскресными вечерами для молодых устраивали посиделки под присмотром старших, где дозволялось пение. Он полагал, что нечто подобное будет и здесь.
Чтение увлекло его, и, когда Клавдия заглянула, Авдей одолевал книгу пророка Амоса.
– Душеспасительное чтение всегда полезно, – сказала хозяйка, – но нам пора. Василий опоздавших ждать не станет, а потом сурово отчитает. Так что собирайся, милок.
Сборы не заняли много времени, и вскоре они вышли из дома. Накрапывал дождик, солнца не было видно за низко плывущими, серыми тучами. Под ногами хлюпали свежие лужи.
Когда вошел в церковь, то свет множества свечей, горящих у икон, показался Авдею после уличного полумрака очень ярким. Он на мгновение зажмурился, давая глазам привыкнуть.
Женщины сегодня пришли в разноцветных платках, и даже мужики принарядились – начистили сапоги и расчесали бороды. Оклады икон сверкали особенно ярко, а святые, чьи лица выступили из обычно скрывающего их полумрака, казались живыми. Глаза на темных лицах внимательно следили за происходящим.
Молитву начали как обычно и только потом перешли к воскресным чтениям.
– Всемирную славу от человек прозябшую и Владыку рождшую, небесную дщерь, воспоим Марию Деву, безплотных песнь и верных удобрение, – повторял Авдей вместе с остальными. – Сия бо явися небо и храм Божества; сия преграждение вражды разрушивши, мир введе и царствие отверзе!
В нужные моменты клал поклоны и крестился.
Молитвы были хорошо знакомые, сотни раз повторенные, но Авдей вкладывал в них всю душу, зная, что сегодня, в праздничный день, сам Господь слышит обращенные к нему слова истинно верующих.
Сердце полнила спокойная, тихая радость благодати и готовность совершить что угодно ради Божьего дела.
– ...И мирстни концы торжествуют еже из мертвых востанием Твоим, Многомилостиве! – отзвучал последний кондак, и к образам тут же выстроилась очередь. Каждый желал подойти, помолиться. Авдей не спешил, не лез вперед – и оказался перед образом Христа одним из последних.
Спаситель глядел с креста со скорбью и пониманием, и под этим взглядом неожиданно смутился не только Авдей, но и спрятанный глубоко внутри него Виктор. Заготовленные слова пропали с языка и, развернувшись, он заторопился к выходу из церкви.
