гневно гудела. Атаман размахивал руками, что-то кричал, но его не было слышно. Тогда он выхватил маузер и выпустил в воздух несколько пуль.
Стало тише.
– Раскудахтались, кацапы вонючие, – прорычал он, тяжело дыша. – А ежели то комиссары и мы их упустим?
Женщина в сапогах с короткими голенищами показала на окровавленные ноги пленницы:
– Глядите, люди, якой це комиссар!
– И бумаги у них справные, – поддержала ее другая крестьянка. – Сами же проверяли. Вот писарь говорит: все в полной справе. Не позорь бабу, атаман!
– Помыть ее надо да внести на лежак, чтобы отошла. – Женщина в сапогах приблизилась к атаману: – Дозволь, возьму ее в свою хату. А ты караул поставь, если сомнение имеешь.
Главарь бандитов и сам видел, что хватил через край. Движением руки он успокоил собравшихся. Обратился к Саше:
– Встань, баба!
Шагин помог Саше подняться на ноги. Атаман подошел ближе, упер руки в бока.
– Ежели ты из здешних мест, должен кто-нибудь знать тебя и в нашем селе. Назови этого человека, пусть откликнется, и тогда иди с миром.
Саша ответила, что в селе у нее нет знакомых: с малых лет жила в городе, в услужении, пока не вышла замуж.
– Вона! – протянул атаман. – Что же, наши и в город ездят, на привоз или еще куда. – Он повысил голос, обращаясь к сельчанам: – Кому ведомы эти люди, кто даст ручательство, что не комиссары?
Никто не отозвался.
Молчал и биндюжник, ошеломленно разглядывая Сашу, ее обезображенную фигуру.
Атаман повторил вопрос.
И тогда бородач будто очнулся. Растолкав людей, стал пробираться в первые ряды.
Саше стало трудно дышать. Рука невольно потянулась к вырезу кофточки, где был спрятан наган.
Между тем атаман заметил старика, поманил нагайкой.
Возчик приблизился, стащил с головы шляпу. Все это время он не сводил глаз с Саши.
На церковной паперти появился местный священник – тощая нескладная фигура в длинной, до пят, выцветшей рясе. Прикрыв ладонью глаза, он оглядел площадь, собравшихся на ней сельчан, увидел пленных.
– Ты кто? – спросил атаман биндюжника. – Из каких будешь мест? Чем занимаешься?
– Тутошний я…
– Прозвище?
– Микола Ящук.
– Свой, значит. – Атаман осклабился. – А чего вылез? Может, знакомы тебе мужик и баба?
Все так же глядя на Сашу, Ящук согласно кивнул:
– Трошки знакомы.
– Выкладывай, кто такие!
– Ее знаю, бабу.
– Давай, Микола Ящук. Где видел ее?
– Та в городе, где же еще!
При этих словах возчика поп проворно обежал с паперти, стал пробираться в круг.
– А ты чего? – сказал ему атаман.
– Коня у него отобрали в городе, – сказал священник, положив ладонь на плечо
