Олеся Грохи, в перестрелке с бандитами погиб его напарник чекист Тарас Чинилин.
– Гроха чист, – твердо сказала Саша. – Все проверено. У меня никаких сомнений.
– Ну-ну, – усмехнулся Кузьмич, – не будем спешить, расскажи обо всем обстоятельнее.
– Есть свидетели: видели, как двое отстреливались от бандитов. Отбились от них и ушли в степь. А тут новый патруль. Опять выстрелы. Бандитам удалось застрелить одного. Другой спасся – помогло, что к этому времени стемнело. Но он вернулся к телу товарища – хуторяне утверждают, что наутро увидели свежий холмик у подножия кургана, как раз там, где лежал убитый.
– Уверена, что речь шла о Грохе и его спутнике?
– Уверена. – Саша достала фотографию Грохи. – Эту карточку я возила с собой. Хуторяне опознали Гроху. Но у меня не было фото Тараса Чинилина. Поэтому пришлось принять крайние меры.
– Неужели вскрыла могилу?
– Да. Надо же было довести дело до конца, чтобы рассеялись все сомнения.
– М-да… – Кузьмич покачал головой. – Тело почти четыре месяца лежало в земле…
– У Чинилина недоставало мизинца на левой руке. Это хорошая примета.
– Спасибо, Саша. Что было дальше?
– Дальше было хуже. – Саша помедлила. – Или лучше. Это как считать.
– Что ты имеешь в виду?
– Рапорт Константина Лелеки.
– Ты и его проверила?! – воскликнул Кузьмич.
– Уж заодно…
Саша достала из сумки и разложила на столе сильно потрепанную карту с пометками и значками, связку бумаг, блокнот с записями и копию рапорта, написанного Лелекой по требованию Кузьмича.
– Это дело сложнее, – сказала она. – Все сложнее, за что ни возьмешься. Вот смотрите: Константин Лелека указал, что, заболев дизентерией, добрался до железнодорожного разъезда Логиново в конце мая… Простите, в конце апреля. С маем месяцем здесь связано иное обстоятельство, и я сбиваюсь, как только начинаю думать об этой истории… Итак, он добрался до разъезда. Захар Пожидаев ушел дальше, а Лелека остался – почти две недели жил у начальника разъезда, фамилии которого не помнит. Жил у него и лечился.
– Что же тебе кажется странным? Ну, забыл человек фамилию. Может, сильно болел… Достаточно отыскать этого железнодорожника – и дело с концом. Установила, как его зовут?
– Да, установила. Его звали Говорухо Сидор Никитич.
– Звали?..
Саша передала Кузьмичу лист с несколькими подписями. Это был акт. Группа жителей деревни, расположенной по соседству с разъездом Логиново, свидетельствовала, что в середине мая 1919 года отряд, командиром которого был известный в округе белогвардейский полковник, совершил налет на разъезд Логиново. Все находившиеся там люди, включая начальника разъезда Говорухо и его семью, были убиты, а сам разъезд сожжен.
– Смотри, как получилось, – пробормотал Кузьмич.
Саша
