вот. От смерти.
Глава 02
Я уже жалел, что во фляжке с водкой больше ничего не осталось. Дрожа, я включил небольшой газовый обогреватель в холле, обыскал кухню и извлек бутылку «Риппла».
– Черт! – вскричала Раттиган. – Никак тоник для волос! – Она пила и тряслась. – На чем я остановилась?
– Как ты мчалась во весь опор.
– Да, но от чего я убегала, тоже было сказано.
В переднюю дверь постучался ветер.
Я держал Констанцию за руку, пока стук не прекратился.
Потом она схватила свою черную сумку и протянула мне какую-то книжечку.
– Вот.
Я прочитал: «Телефонный справочник Лос-Анджелеса. 1900».
– Бог мой, – прошептал я.
– Скажи, зачем я это взяла с собой? – спросила она.
Я пролистал книгу: А, потом Г, Д (кино, ТВ, сериалы) и до самого конца; имена, имена из забытого года, имена, о господи, имена.
– Соображай, – сказала Констанция.
Я начал с начала. А – Александер, Альберт и Уильям. Б – Берроуз. В – …
– О черт, – прошептал я. – Тысяча девятисотый. А на дворе тысяча девятьсот шестидесятый. – (Из-под вечного летнего загара Констанции проступала бледность.) – Эти люди. Почти все уже умерли. – Я уставился на фамилии. – По большей части телефонов бесполезно звонить. Это…
– Что?
– Это Книга мертвых.
– В самую точку.
– Книга мертвых, – повторил я. – Египетская. Из гробницы.
– Прямиком. – Констанция замолчала.
– Кто-то тебе ее послал? Записку приложил?
– К чему еще и записка?
Я перевернул еще несколько страниц.
– Ни к чему. Поскольку никого практически не осталось в живых, подразумевается…
– Скоро меня не будет.
– Твоя фамилия станет последней в перечне?
– Угу.
Я затрясся и подкрутил нагреватель.
– Гнусная выходка.
– Гнусная.
– Телефонные книги, – пробормотал я. – Мэгги говорит, я над ними пускаю слезу, но все зависит от того, что это за книги и какого года.
– Да, все зависит от этого. И вот…
Она вынула из сумки еще одну черную книжечку.
– Открой.
Я прочел: «Констанция Раттиган» и адрес ее дома на берегу – и открыл первую страницу. Фамилии были все на А.
– Абрамс, Александер, Аллен, Алсоп.
Я стал читать дальше:
– Басс, Бенсон, Бертон, Болдуин, Брэдли…
Кончики пальцев у меня похолодели.
– Это ведь все твои друзья? Фамилии сплошь знакомые.
– И что?
– Не все, но большинство похоронены на Лесной Лужайке. И вот их откопали. Кладбищенская книга, – проговорил я.
– И похуже, чем та, девятисотого года.
– Почему?
– Эту я уже
