ты явился?
Стоян неторопливо прошелся по темнице, осторожно переступая через сияющих созданий чародейского разума.
– Хочу задать тебе вопрос, Элкор.
– Это мирское имя, оно не даст тебе власти надо мной. Ты же знаешь, для чародея открыть истинное имя – хуже смерти.
Ведьмак понимающе кивнул, взмахнув рукой в сторону дверей.
– Рвешься на свободу?
Старик кивнул, улыбаясь мрачному собеседнику, и коснулся своей сияющей рукой черной гранитной стены.
– Там находится разум твоего брата. Стены мне не одолеть, а вот двери – дело иное. Без них не обойтись, двери есть везде. Крепкие он нацепил на них замки. Ну, да ничего, я подберу к ним ключи. То, что создано одним чародеем, может разрушить другой чародей.
Стоян задумчиво покачал головой, пытаясь развеять уверенность старика.
– Сорок дверей. На каждой сорок замков. Тебе никогда не выбраться из этой темницы. Покорись, Элкор, и мы дадим тебе новое тело. Расскажи мне о Наследии!
Дух нахмурился, вспыхнув ярче солнца, и расправил за спиной огромные сияющие крылья.
– Ты никогда не узнаешь этого! Вам не сломить истинной веры, демоны. Солнечный луч всегда пробьет себе дорогу сквозь тьму. Слово Сварога будет услышано людьми. Колдовство Мораны – лишь грубая изнанка волшебного полотна Творца. Передай своему брату: когда я взломаю все замки и открою последнюю дверь – он умрет. Правда, одному Богу известно, когда это произойдет. Лучше убей его сам, демон. А теперь убирайся!
Дух Элкор взмахнул крылом, окатив ведьмака жаром огня. Отшатнувшись, Стоян тенью бросился прочь, чувствуя, как за спиной бушует обжигающее пламя пожара.
...Стоян открыл глаза, затуманенным взором разглядывая склонившихся над ним ведьмаков. Холодная вода окатила его лицо, приводя в чувство.
– Вроде оклемался. – Пастух приподнял его голову, обеспокоенно всматриваясь в глаза. – Как ты, брат?
Удивленно озираясь по сторонам, ведьмак сел, опираясь о пол дрожащими руками.
– Проклятый Ур! Он обманул тебя. Берегись, Пастух, заклятья, которыми ты сковал его дух, рушатся одно за другим.
Пастух нахмурился, прислушиваясь к собственным ощущениям.
– Ничего, один раз я уже одолел его, – неуверенно произнес он.
Пошатываясь, Стоян поднялся на ноги, сочувственно взирая на Пастуха:
– Не обманывайся, брат. Это не он попал в твою западню. Когда буйный дух разрушит темницу, вам двоим станет тесно в одном теле. И тогда он получит его. Ибо когда Свет разгорается – тьма бежит, в поисках укрытия. Тебе некуда будет бежать. Я сожалею об этих словах, прости, брат...
Пастух понимающе кивнул, стиснув зубы, и обеспокоенно потер лоб. Голова действительно болела, словно невидимый дятел долбил ее изнутри. Как он мог не почувствовать ловушку? Ведь тогда, на рынке, Ур слишком легко попал в его сети. Прикрываясь мнимой немощью тела, он даже не оказал сопротивления.
–
