Лидду, с корзинкой рыбы. Лидда была добродушная двенадцатилетняя толстушка. Она показала Мильде, как готовить рыбу, и ей очень понравились красивые новые туфельки. Наверное, она рассказала о них отцу. Но, по крайней мере, Митт и Мильда наелись, и даже на завтрак еще осталось. Женщина выставила рыбу за окно, чтобы не испортилась. Но ночью из стены наползли муравьи и все съели. Утром Митт полез за завтраком и нашел только крошечные косточки. Он печально взирал на них, когда Сириоль протопал по темной лестнице в своих деревянных башмаках и вошел к ним без приглашения.
– Смотрю, вы остались без завтрака, – сказал он. – Идемте-ка ко мне, там и поедим. И я думаю, Мильда, что пора мальца приставлять к делу. Пусть ходит со мной в море. Я как раз подумывал взять ученика.
– Ну… – замялась Мильда.
– «Вольные холандцы» о своих заботятся, – заявил Сириоль.
Тут Митт совершенно потерял дар речи – он-то знал правду про Сириоля.
Мальчик мог только стоять и ждать, что мама откажется за него. К его изумлению, Мильда тепло улыбнулась Сириолю, несколько раз поблагодарила его и согласилась, чтобы сын плавал с ним.
– Я не хочу завтракать, – только и смог выдавить Митт.
– Приходи ко мне через полчаса, – бросил Сириоль и протопал к себе.
Митт набросился на мать.
– Он же доносчик! – горячо крикнул мальчик. – Зачем ты согласилась?
Мильда пожала плечами, и складка у нее на щеке стала очень глубокой и горькой.
– Знаю. Но нам надо как-то жить. А кроме того, может, ты найдешь возможность сквитаться с ним, если будешь рядом.
Это Митта немного утешило. И когда у него появилась работа, они зажили намного лучше. Сириоль оказался очень щепетильным. Митт получал ученическую долю, так что, если улов был хорошим, он зарабатывал почти столько же, сколько Мильда. Это заставило его смириться со своей работой. Ему не нравилось рыбачить. Ему не нравился Сириоль. Он даже не знал, что ему не нравится больше.
Ловля рыбы представляла собой сочетание скуки, трудностей и отчаянных авралов. Сириоль был суровым и резким и требовал, чтобы все делалось как надо. Мальчик очень скоро понял, что ошибаться в море нельзя. В первый день он забыл свернуть канат в бухту, как ему показал Хам. Рыбак взял завязанный в узел конец злополучного каната и вытянул им Митта по спине. Тот гневно повернулся к нему.
– Работай, – бросил ему Сириоль. – Работай как надо. Или пеняй на себя. Когда-нибудь будешь мне благодарен.
Хотя Митт и был мал, он стоял вахты вместе с большим медлительным Хамом, напарником Сириоля. Он узнал, как штопать парус, чинить сети и потрошить рыбу. Сириоль и Хам научили его править шаландой – сначала днем, что было легко, а потом и ночью, когда находить дорогу приходилось по звездам или, если небо затянуто тучами, по натяжению парусов, по силе и направлению ветра и водному течению. Они научили его чуять приближение бури, чтобы не попасть в шторм. А еще Митт узнал, что такое цыпки и каково бывает подолгу мерзнуть в мокрой
