пузатеньких самцов. Я уселся в кресло, расслабился и пытаясь не слышать бестолковый спич, о мужских депиляциях в Древнем Риме, под звук дороги, так и уснул.
Снится, будто я стою за прилавком и продаю молоко, сметану, творог, апельсины и чайные пакетики, висящие на веревочке. По проселочной дороге ко мне идет человек, одетый в военный китель и плавательную шапочку, для конспирации, подумал я. Ведь я тоже под прикрытием. Как истинный шпион, человек накинул белый халат и встал за прилавок. Натянул плавательные очки, сел и закурил. А я тем временем подошел к кустарнику, в нем установлена спутниковая антенна. Я начинаю ее настраивать, крутить эту тарелку, и переключать узоры на ее кайме. Под дикий вопль спорящих людей я проснулся.
– Никогда он не курил трубку, только папироски любил.
– Да что вы говорите? Я сам читал!
– Не надо этого вранья! Я точно вам говорю, что Ленин никогда не курил трубку, только папиросы, много папирос курил.
– Что за галиматья? Галина? Что, какой Ленин?
– А Киркоров, я соглашусь с вами. Да действительно, они родственники, хоть и дальние.
– Галиматья Ивановна, позвольте полюбопытствовать? Спросил шутливо я, полностью проснувшись.
– Валерочка, представь себе, Киркоров и Майкл Джексон родственники! Их бабки были сестрами в шестом поколении.
– Тьфу, чушь, какая!
– Ты куда? Вэлл, не серчай, но Назар Тахирович мне строго наказал глаз с тебя не спускать и сопровождать тебя всюду.
– А, вон оно как. Ну, тогда пойдем, те…
– А куда?
– Сопровождать по вагону прямо, потом дозорной рукой расстегнуть мне ширинку и держать аааккуратно, слегка покачивая член, пока проснувшийся организм не опорожнится. Ну, пойдем?
– Иди уже. Давай только без глупостей. Мы на работе.
Уныло проговорила Галиматья Ивановна, но в следующий миг активно продолжила наисерьезнейшую дискуссию.
В тамбуре я встретил до глубины, страдающие и грустные глаза. Он курил, но было явно видно, что не лезут ему уже эти сигареты. А другого повода оставить душное общество, вероятно жены или тещи, у него нет. Так и вышло, звали его Семен Втулкин и здесь, подле сортира, легче дышать, нежели под заботливым взором жены.
– Валера. Есть чем разбавить тоску?
у того в миг искринки в глазах вспыхнули. О, соломинка спасения.
– Семен. Вот, только, «Маковка». Только джин-тоник.
– Э нет брат, так как я представитель этой конторы, ну не стану я пить тоник.
– Чего, такой плохой что ли?
– Да нет, понимаешь, погоди. Я достал плоскую бутылочку дорожного коньяка. Давай махнем. Понимаешь, не в качестве дело, качество нормальное, пить вполне можно. Он мне как тому пекарю пряники, на которые он уже смотреть не может.
– А, в этом смысле, ну эт деформация в своем роде. Ты на фестиваль что ли к нам в городок?
– Да вот, по работе.
