style="font-size:15px;"> – И чё? – улыбнулась Вика и приготовилась слушать очередную сказку. Тетя Зина такая: куда тот Пушкин попал, такое сочинит…
– Улыбайся-улыбайся, – угрожающе сказала она. – Быков завтра на разборки приедет, кто-то ему сказал, что тебя тут хором е***т.
– Ты чё такое говоришь! – подорвался Сережка, но Вика крепко вцепилась в его руку.
– Отпусти! – дернулся он.
– Ага, сейчас, взяла и отпустила. Она всякую чушь несет, а ты… Если бы Быков так считал, он бы мне это сказал, но никак не ей, – спокойным голосом проговорила Вика. Она очень хорошо знала своего отчима: он хоть и редкостный засранец, но они все же научились друг друга понимать. – Теть Зин, ты за свой базар отвечаешь? Чё молчишь? За это можно и по лицу схлопотать.
Зинка молча махнула рукой: дескать, замяли.
– Я до матери, огород поливать, – глядя на Николая, процедила она. – Ты со мной?
Николай недовольно скривил рожу, но все же поплелся вслед за ней.
– Вот же чудо природы, – зло процедила Вика. – Вчера сидела, уговаривала меня: Викачка, не плачь: живите у меня с Сережкой, сколько вам заблагорассудится. Дура, как же я ее ненавижу!
– А кто такой Быков? – насторожено спросил Сергей.
– Мой отчим. Во-первых, дядя Гена никогда такого бы не сказал, а если бы и сказал, то мне в лицо. Во-вторых, с этой придурочной он бы и говорить не стал.
– Врет и не краснеет! – удивился Сережка.
– Сказочница долбанная! Такое сказать! По себе людей не судят. Если ее всю жизнь е***т хором, то я здесь при чем? – тяжело вздохнула Вика. Внутри все кипело. Вот такого она о себе еще не слышала! Она, конечно, знала, что Зинка дура, но не до такой же степени.
– Да, правду говорят: в семье не без урода, а ей, наверно, больше всех досталось, – она снова глазами, полными слез, взглянула на своего собеседника. – Знаешь, какая она тварь!
В памяти тут же всплыли картинки из далекого детства.
…Старая, полуразваленная землянка с выбитыми окнами и двое ребятишек сидят на кровати, сухой кисель грызут. Зато мамаша любовью наслаждается. В молодости Зинка была еще той оторвой, ни дня без нового ухажера. Ухажеры быстро, практически в тот же день, становились ее мужьями, а для Катерины с Александром папашами. И попробуй только не назови! Зинка брала все, что плохо лежит или висит, и тащила домой: в хозяйстве все сгодится. Ну, а если не сгодится, она кому-нибудь подарит и будет все чики-пуки!
Однажды она Вике на день рождения подарила Викины же собственные трусики, которые перед тем сняла с веревки. Вот смеху-то было! Только не Катьке с Санькой. Вика помнит, как ее любимая Катюшка убежала домой в слезах, а потом еще неделю боялась показываться на глаза, потому что стыдно было. Стыдно из-за родной мамаши, которой было на все и на всех плевать. И даже на собственных детей, которые ходили голодные, грязные и с головами, полными вшей. Маленькая симпатичная Катюшка из-за
