1932 г. сэр Хорас решил заняться своим здоровьем и немного похудеть, поэтому вместе с женой последнее лето Веймарской республики провел на богемском курорте Мариенбад, целебные источники которого, как считалось, способствовали улучшению пищеварения и помогали больным ревматизмом. «Лечение Хораса идет очень хорошо, – писала леди Рамболд своей матери. – Он сбросил уже 12 фунтов». Вокруг минеральных источников во второй половине XIX века построили грандиозные отели. На этом курорте в свое время отдыхали такие знаменитости, как Гёте, Эдуард VII, Шопен, Вагнер и император Франц-Иосиф. Популярность этого курорта пережила Первую мировую войну. Британский посол с женой встретили здесь представителей английской аристократии, графа Меттерниха и короля Испании Альфонсо XIII. Лечащим врачом Рамболдтов был «великий доктор» Поргес. Леди Рамболдт восторгалась званым ужином, который он устроил:
«Вчера вечером Поргес давал ужин. Это было блестящее мероприятие. Пригласили и нас. За красиво сервированным столом сидел ряд пациентов. Доктор произнес короткую речь, после чего заявил, что на сегодня в лечении объявляется перерыв и все могут пить, есть и веселиться. Такой «разгрузочный» ужин он устраивает в середине лечебного курса для избранных пациентов. У доктора богатая и приятная жена-еврейка»[233].
На том ужине по неизвестным причинам отсутствовала Маргарет Сэнгер, основательница «Американской лиги контроля над рождаемостью». Она приехала в Мариенбад, потому что страдала от хронической усталости и быстрого утомления. Маргарет писала своей подруге: «Я остановилась в комнате, в которой жил Гёте. Здесь его плита, часы и над моей головой висит портрет поэта и его последней любви»[234]. Доктор Поргес делал ей уколы в яичники, а также назначил держать в районе печени узелок с целебной грязью. Как и все остальные пациенты, Маргарет должна была пить много очень неприятной на вкус лечебной воды. Сэнгер не понравились окружавшие ее люди: «Забавно смотреть на толпы взрослых толстых мужчин и женщин, которые бродят под музыку, держат в руках зеленые, синие или красные стаканы и посасывают воду из трубочек, словно грудные дети из бутылочек. Все они выглядят ужасно и страдают ожирением. Не представляю, как Господь создал таких чудовищ»[235].
Однажды леди Рамболд поехала на соседний курорт в Карлсбаде, чтобы навестить «грустных испанцев и точно таких же грустных немцев». Жена британского посла размышляла: «Удивительно, что культуры «наших» стран так низко пали в эту тяжелую пору! [До назначения в Берлин сэр Хорас был послом в Мадриде.] Приблизительно двадцать когда-то очень богатых испанцев живут в грязном маленьком отеле. Мы сидели в ужасном крошечном ресторане. У немцев в плане денег дела идут нормально, но они чувствуют себя несчастными и озлобленными. Немецкая супружеская пара раньше занималась политикой, и муж был известным и популярным человеком»[236].
Через несколько дней леди Рамболд дала обед
Lady Rumbold to her mother, 11 August 1932.
Margaret Sanger to Havelock Ellis, 16 July 1932,
Ibid.
Lady Rumbold to her mother, n.d. August 1932.
