почти неописуемо красивый. Обух клинка был покрыт зубцами, кроме последних семи сантиметров, плавно сходивших к чудовищно острому кончику. Изогнутая часть была отточена до такой же остроты, как и лезвие. Верхняя часть гарды была отогнута вперед, к кончику, а нижняя загибалась назад для защиты руки. В кулаке нож покоился так, будто сделан в точности под его руку. В комплекте с ним шли кожаные ножны с кармашком на кнопке, где помещался оселок. Кожа, побуревшая от возраста, была достаточно прочной, чтобы держать нож, но и достаточно мягкой, чтобы на ощупь казаться нежной, как любовная ласка.
– И это, – сказал он, кладя его рядом с MAC-10.
– Он любит ножи, – растолковал Монтойя. – Из-за Тарзана.
– У него хороший вкус, – одобрила Хулиана. – Значит, только эти два?
– И восемь коробок патронов для MAC, – откликнулся Монтойя.
Агилар зарделся. Он-то об этом чуть не забыл. Без них от пушки проку мало. Зато нож вполне самодостаточен.
Ему было не по нутру краснеть перед чужими людьми, потому что его пятнистая кожа краснела неравномерно. Белые места, рубцовая ткань после ожога, никогда даже не розовела. Зато здоровые участки густо краснели, еще более подчеркивая его уродство.
Хулиана и бровью не повела, словно не заметила. Мысленно подсчитав, назвала цену. Агилар поглядел на Монтойю, и тот кивнул. Сумма оказалась вполне в рамках тридцати тысяч, что были у него с собой, так что Агилар отмусолил банкноты и вручил их Хулиане.
Провожая их к двери, Хулиана снова обняла Монтойю. А потом, к изумлению Агилара, повернулась к нему и заключила в крепкие объятья. И удивила еще больше, смачно поцеловав в щеку.
– Возвращайся в любое время, Хосе, – сказала она. – У меня всегда есть новый товар.
Вернувшись в «Ниссан», Монтойя одарил Агилара широкой улыбкой.
– Теперь ты упакован, братан. Этот нож получше, чем у Тарзана.
– Спасибо, что привез, – ответил Агилар. – Она милая.
– И правда, очень милая, – согласился Монтойя. Потом, внезапно посерьезнев, добавил: – Но уж позаботься научить Луизу этим пользоваться.
– «Маком»?
– Да. Ты же не всегда дома, знаешь ли. Она должна иметь возможность постоять за себя.
И повел машину прочь от дома Хулианы. Агилар ушел в собственные мысли, ломая голову, как растолковать Луизе, что она должна научиться обращаться с автоматическим оружием. И едва расслышал, как Монтойя возгласил:
– Твоя жизнь переменилась, Агилар. Ты даже не представляешь как. Она будет лучше, чем ты мог себе вообразить. Но заодно и опаснее. Зачастую то и другое идут рука об руку.
9
Неделю спустя суд над Алехандро Костой завершился, и он вышел на свободу.
В ту ночь – строго говоря, на следующее утро, после двух часов ночи – Монтойя позвонил Агилару домой.
– Одевайся и дуй мне навстречу, – сказал он. – Есть проблема.
– Что за проблема?
Монтойя
