приказчик. Он пробасил:
– Извольте знать, Наталья Дмитриевна, что ваш Леонтий живет весело. Опять себе праздник устроил. Нализался в стельку. Свинья, право. Валяется в конюшне, прямо на сене. Я давно говорю: его надо отправить в помощь мельнику. Пусть там мешки таскает, корячится. – И приказчик тяжело вздохнул, добавив с самым покорно-притворным выражением: – Впрочем, воля ваша…
– Не учи меня, – стараясь быть строгой, произнесла барыня. – У Леонтия пятеро детей, куда я оторву его от семьи? Лучше скажи: кто меня повезет нынче?
– Матвей Фролов, не иначе. Молодой, но сурьезный. Приказать ему закладывать лошадей?
Наталья Дмитриевна уже успела сама обратить внимание на рослого широкоплечего парня цыганистого типа, с львиной гривой смоляных волос, со спокойным и смекалистым лицом, мало похожим на крестьянское. Предложение приказчика ей весьма пришлось по душе, но она равнодушным тоном произнесла:
– Ты советуешь? А он справится? Ну пусть, Федул, станется по-твоему. Сегодня вторник, значит, в пятницу вернусь. Проследи, чтобы луговину за оврагами хорошо выкосили, не как в прошлом году, с огрехами.
Крушение карьеры
Вместо трех дней барыня провела в Фатеже больше недели. И, вернувшись, первым делом приказала:
– Матвея – в кучера, Леонтия… пусть коновалом действует.
Приказчик, мявший в руках клеенчатый картуз, с досадой сказал:
– Эх, барыня, из Леонтия такой же коновал, как из моего бурака безмен! Лошадей только перепортит.
– Я сказала!
Через полчаса перед барыней появился мелкорослый кривоватый человечек с большой и несимметрично развитой головой. Это был Леонтий. Он прогундосил:
– Почто, васество, мене из кучеров выгнали? Уж я служил-служил…
Наталье Дмитриевне неприятно было обижать Леонтия. Поэтому она произнесла как можно мягче:
– Ты, Леонтий, был неисправным кучером. То новую упряжь пропил, то карету прошлой зимой перевернул…
– Напраслина, васество! Я виновный, что на дороге – колдобина? Да я…
– Дело решено, и об этом говорить не будем. Я тебя поставила на хорошее место, вот и старайся.
Леонтию было весьма досадно терять почетную и прибыльную должность. Вся деревня знала, что Леонтий тащит из барской конюшни сено и овес, подторговывает ими и на эти деньги пьянствует. Бывший кучер еще раз поклонился госпоже и, пятясь, вышел за дверь.
Любовь
Прошло три года. Наталья Дмитриевна души не чаяла в красавце кучере. Да и то сказать: лошади у Матвея всегда были здоровы, сыты, отлично подкованы, экипажи содержались в совершенном порядке.
Стала барыня и о его будущем задумываться. Раз в году к ней приезжала погостить племянница Серафима Лавровна Лигина, проживавшая обычно в Курске. Ее сопровождала совсем юная девица-сирота, пятнадцатилетняя Параша. Между нею и Матвеем вспыхнула горячая симпатия.
Наталья
