Дальше мы двигаемся на микроавтобусе. Сразу сообщаю ту часть задачи, которая нам сегодня известна. Мы должны доставить изначальные предметы – рюкзак, мешок с золотом, пергамент, браслет, перстень и пояс в другой мир. Оттуда мы должны принести чашу. Я не знаю какую, и не знаю, что мы будем с ней делать. А теперь в путь.
Мы спрятали автомобиль Пита в гараже, в котором до этого стоял микроавтобус, погрузились и поехали. Мэл сидел за рулем и держал курс на Запад.
Не прошло и получаса, как Мэл резко затормозил около высокого седого человека, стоявшего на обочине дороги. Наш новый попутчик был похож на Шона Коннори, только, пожалуй, нос был крупнее и плечи пошире. Его глаза были живы и пронзительны. Осмотрев каждого из нас, он сел рядом со мной.
– Едем, Мэл, – произнес он. Голос его был сочным и басовитым. – Меня зовут дон Хосе. Ваши имена я знаю. Так что счастливой дороги.
Мы проехали более тридцати миль, после чего дон Хосе пересел на место водителя, а Мэл, недоуменно пожав плечами, устроился рядом со мной. Микроавтобус разогнался до скорости более 120 миль в час, а затем дон Хосе направил его прямо на стоящий у дороги двухсотлетний дуб. То, что он именно двухсотлетний, было написано на бронзовой табличке, стоящей на шесте рядом с ним. Видимо, шок, который я испытал, заставил меня сосредоточиться на этой табличке. Я различил все выбоины и пятна на бронзовой поверхности. Сердце болезненно сжалось, переместилось куда – то к горлу и, когда ствол дерева был прямо перед стеклом водителя, окружающий мир исчез, подобно дыму.
Сначала я, как будто сквозь вату, различил голос Кэт, которая звала меня по имени. В ее призывах были угасающие, безнадежные нотки – должно быть, бедняжке пришлось долго оплакивать мое хладное тело. Потом я почувствовал, что она нещадно лупит меня по лицу – щеки горели.
Я вскрикнул от боли и сел.
– Слава богу! – сказала Кэт. – Как ты?
– Ты мне кожу со щек не содрала, нет? Господи! Может, ты меня еще и ногами била? Все тело болит!
– Ты свалился с обрыва. Скажи спасибо, что на уступ.
Я посмотрел вверх. В метре над моей головой был край обрыва, а за спиной – бездонная пропасть. Уступ, на котором мы находились, был усыпан мелким гравием и имел треугольную форму.
Я помог ей взобраться наверх. Потом она подтянула меня к себе. Мы оказались на поляне, покрытой пряно пахнущей травой. Рюкзак с изначальными предметами лежал здесь, на самом краю обрыва. Видимо, я зацепился им при падении. Перстень был на руке Кэтти, а браслет – на моем запястье. Я забросил рюкзак за спину и осмотрелся вокруг.
На юге была пропасть, на дне которой мы чуть не оказались. Ее противоположного края или низины под ней видно не было – только сияющее небо до самого дна. На север простиралась унылая равнина, покрытая там и сям группами кустов и деревьев. Кора деревьев была серого цвета, а листва имела слегка синеватый оттенок.
– Здесь гравитация меньше, – сказала Кэт. – И горизонт ближе.
– Ты
