что в русском языке словосочетание «размороженный дом» обозначает не «отошедшее от заморозки» сооружение, а то, в котором замерзшая вода разорвала батареи и водопроводные трубы.
Так вот, в Норильске число многоэтажных жилых домов с размороженной системой отопления в переходный период от социализма к капитализму измерялось многими десятками.
При капиталистах ТЭЦ модернизировали, дома отогрели, отремонтировали, почистили. Начали повсеместно красить их веселыми красками, чтоб не так уныло было. Здание аэропорта подсветили дискотечными огнями, стало повеселее.
Сегодня Норильск – это еще и памятник жертвам репрессий, хотя работа по восстановлению истории началась с 1988 года. Проводили ее общество «Мемориал» и Музей истории Норильского промышленного района.
В 1990-м на горе Шмидта, которую в народе называют Шмидтиха, появились первый крест и могила, затем – часовня. На следующий год в начале Ленинского проспекта установили доску в память обо всех политзаключенных, строивших город и комбинат. Еще годом позже поставили памятники своим землякам эстонцы, латыши и литовцы. А в 1996-м – поляки. Так на Шмидтихе сложился мемориальный комплекс «Норильская Голгофа».
Впрочем, единственным сохранившимся свидетельством существования лагерей являются руины Каларгона, одного из отделений Норильлага. Они расположены на полпути в аэропорт Алыкель. Сохранились узкие камеры, в которых можно было поместиться только стоя или сидя скорчившись. Это карцеры, где держали особо непокорных. Наружные стены здания обтянуты арматурной решеткой. Даже если заключенному удалось бы проделать лаз в камере, он все равно не смог бы выбраться через железные прутья, опоясывающие тюрьму с внешней стороны.
Принято считать, что на Каларгоне усмиряли (а то и расстреливали) наиболее опасных лагерных сидельцев: уголовников-убийц, непокорных политзэков и прочий опасный контингент. Начальник лагеря мог определить туда заключенного на срок до шести месяцев. Видимо, дольше на штрафном пайке протянуть здесь было невозможно.
Основное отличие современного Норильска от заброшенных «городов-страшилок» и так называемых зон для сталкеров в том, что люди здесь живут вполне полноценной жизнью: работают, рожают детей, учатся, отдыхают. Если жители западной части России – те же москвичи или питерцы – предпочитают на отдых ездить на Черное море, в Турцию, Египет, то норильчанам гораздо ближе добираться до Таиланда, Вьетнама, Китая.
Несмотря на жесткий климат и условия, некоторые норильчане называют свой город даже комфортным. Да, здесь не самая хорошая экологическая ситуация, полярная ночь и экстремальные температуры. Но при этом – отличная инфраструктура, работающие детские сады, магазины, спорткомплексы. А главное, можно устроиться на нормальную работу с немалой зарплатой.
В Норильске, как в какой-нибудь американской Атланте, совсем не принято
