знаешь, что я предлагаю! – рявкнул Мактирнан.
– Я хочу собственную каюту и слугу.
– Да кем ты себя считаешь? Все еще думаешь, что ты офицер его величества? Они вышвырнули тебя… Так что не корчи из себя бог знает что.
Станье улыбнулся, но глаза были холодны.
– Очень глупо с их стороны. Я – лучший штурман, которого тебе когда-либо доводилось видеть.
Сейчас. Клеменс сделала шаг назад, потом еще один, повернулась и…
– Э нет, дружок. – Мужчина в треуголке ухватил ее за руку и ударил по лицу.
Ослепленная внезапной болью, Клеменс упала. Протянув руку, она попыталась нащупать опору и наткнулась на мускулистое бедро.
– Что это у нас тут?
Она подняла лицо, стараясь сфокусировать взгляд на синих глазах, с интересом изучавших ее руку. Штурман внимательно посмотрел на тонкие пальцы девушки, испачканные чернилами.
– Ты умеешь писать?
– Да, сэр, – кивнула Клеменс, страстно желая, чтобы он не отпускал ее руку. Так она чувствовала себя в безопасности. Боже, до какого же отчаяния она дошла, если этот мужчина внушает ей чувство безопасности?
– А как насчет математики? Сложение, вычитание?
– Да, сэр. – Клеменс заставила себя посмотреть ему прямо в глаза.
– Превосходно. Тогда будешь моим слугой. – Станье поднялся и, ухватив Клеменс за воротник, поставил ее на ноги. – Какие-нибудь возражения, джентльмены?
Глава 2
– Это наш новый юнга, – сказал Натан Станье, пристально глядя на мужчину в треуголке. Это был Катлер, первый помощник капитана, человек с выцветшими голубыми глазами. Они были холодны, словно глаза барракуды. – И теперь он принадлежит мне. Я уверен, что в вашей команде найдется кто-нибудь, кто сможет подавать похлебку.
Мальчуган тихо стоял рядом. Натан чувствовал, как он дрожит – то ли от страха, то ли от боли после удара. Это был совсем еще юнец, вряд ли он догадывался, зачем понадобился на корабле. В планы Натана не входила забота обо всех беспризорных детях, шляющихся в гавани, но этот мальчик был не похож на прочих. То ли он с возрастом становится мягче, подумал Натан, то ли сказывается привычка приглядывать за юными моряками, у которых еще молоко на губах не обсохло и которые первый месяц плавания по ночам плачут в подушку и зовут мамочку. Правда, теперь это его не касается благодаря этому старому черту, лорду Филипсу.
Глаза Катлера сузились, пальцы сжали рукоятку пистолета.
– Пусть берет мальчишку, – мягко сказал Мактирнан. – Кто я такой, чтобы лишать человека удовольствия?
Тут к нему приблизился кто-то из толпы и прошептал что-то капитану на ухо.
– Отряд полиции на подходе, пора удалиться, джентльмены.
Натан положил руку на плечо мальчика.
– Даже не думай бежать, – прошептал он.
Ответа не последовало. Мальчик казался совсем юным и хрупким.
– Как
