домой и поэтому оставался ночевать у идола. Все чаще появлялось желание покончить с этим, но он не был уверен, что смерть избавит его от Тхор. Да, это была Тхор, он не сомневался, хотя и не спрашивал ее напрямую. Ведь с ее проклятого идола все и началось. Так, может, она оставит его в покое, когда работа будет закончена? Нужно скорее проснуться. Нужно идти и работать. Нужно закончить статую.
Он очнулся к вечеру и увидел склоненное к нему бледное лицо Атааны.
– Долго я спал? – язык еле ворочался.
– Меньше суток, – прошептала Атаана, приложив руку ко лбу мужа и с облегчением обнаружив, что жар спал.
– Поем и пойду, – сказал Дасар.
– С ума сошел! – воскликнула Атаана и тут же прикусила язык, но муж не обратил внимания на дерзость. – Ты разве не замечаешь, что эта работа убивает тебя? Зачем так спешить? Разве Афис устанавливал какие-то сроки?
Дасар лишь отмахнулся. Что она понимает? В голове было тихо. Может, Тхор и вправду дала ему передышку?
***
Дасар приступил к округлению и деталировке идола, а голос все не возвращался. И он подумал, что это было некое испытание, которое он с успехом прошел. Идол все больше походил на живую женщину. Грани пропали, уступив место плавным округлостям форм. Лицо приобрело строгие спокойные черты. На набедренной повязке были видны мельчайшие складки ткани. Волосы струились по спине подобно горному ручью. Дасар заметил, что рука утратила былую твердость, как будто он исчерпал весь запас дарованного ему таланта. Впервые в жизни возникло желание больше никогда не прикасаться к инструменту. Лезвие ножа соскользнуло и провело багровую черту на пальце левой руки. Дасар и глазом не моргнул – его пальцы были исколоты и изрезаны. Тхор требовала кровавую жертву.
Токен предлагал свою помощь со шлифовкой – мальчику очень нравилось проходиться по дереву плотной тканью с алмазным напылением. Дасар не согласился – это лишь его бремя. Он смахнул последние пылинки с гладкой плоти идола и, окинув его взглядом, сам поразился результату. Тхор была как живая. Даже слишком живая. Ему стало не по себе, плечи непроизвольно передернулись. Нужно было вырезать более схематично.
Она все еще лежала горизонтально, и Дасар даже не хотел представлять, как она будет ужасна, стоя во весь рост, – исполинская богиня, глядящая поверх человека в невидимые дали. После того как он пропитает дерево составом, призванным защитить идол от влаги, он больше сюда не придет. Никогда. Пусть старый дурак сам руководит установкой. Хоть с этим-то они справятся?
– Она прекрасна, – раздался за спиной тихий голос. – Я не зря выбрал тебя, Дасар.
«Интересно, как долго он сейчас наблюдал за мной?» – подумал Дасар.
– Я закончил, как видишь. Дальше – не моя забота.
– Хорошо, – кивнул Афис. – Ты и так уже много сделал.
– Похожа? – коротко осведомился мастер.
– Внешне
