Сейчас снова в дороге. Африка ждёт. У вас какая-то необычная гимнастика. Замечаю в ней мотивы любимой мной Индии. Да и мышечный каркас у вас не силового профиля.
– Эти упражнения для гибкости, – ответил Леонид и поразился специфичной наблюдательности Уинстона.
– И охота вам заниматься тем, что не имеет прямого практического воплощения?
– Вот тут я с вами не соглашусь! – воскликнул Леонид.
В два шага он оказался у тонкого бортика, ограждающего палубу, встал на руки, сделал несколько «шагов» вдоль, а затем, зажав неширокие перила, сильно откинул тело в сторону воды. Слабый женский вскрик прервал демонстрацию силы. Кто-то из ранних пташек всё-таки выпорхнул на «волю». Леонид мгновенно оказался за столиком англичанина и даже развалился с невинным видом.
– Впечатляет, – солидно подтвердил женскую реакцию Артур. – Скажите, а я могу достичь такой же ловкости?
– Но это же «не имеет прямого практического воплощения»? – поддел бывшего кавалериста Леонид.
– Согласен, вы меня поймали. Признаю свою неправоту. Ну так как?
– Как у нас говорят: «Терпенье и труд, всё перетрут». Если вы рассчитываете на результат через два дня, то и не стоит начинать, а если проявите упорство, то через несколько месяцев почувствуете изменения в мышцах.
– Многообещающе. Вы можете меня научить, Лео? Позвольте мне вас так называть.
– Конечно! Но смогу лишь дать вам базовые упражнения, которые вам придётся слегка видоизменять под себя конкретно.
– Но надеюсь, с вашей помощью?
– До конца путешествия – не вопрос!
– Когда сможем приступить? – проявил неожиданную настойчивость Смит.
– Завтра с утра вас устроит?
– Безусловно!
– Тогда на этом месте, в тот же час. А теперь простите – водные процедуры.
– Простите, что задержал, – извинился Артур, чуть привстал в кресле и снова коснулся полей головного убора.
За обедом в общей столовой Артур появился в неизменном чёрном костюме, сменив колониальный шлем на котелок. Он нашёл Леонида глазами за столиком в зале и без тени сомнений направился к нему.
– Не помешаю? – всё же поинтересовался Смит.
– Вы первый, кто скрасит одиночество моего путешествия, – следуя церемонности английских комплиментов, ответил Фирсанов.
Уинстон сел в кресло, а на другое положил шляпу. Теперь было понятно истинное предназначение котелка – огромные залысины, стремящиеся на затылок, прорезали его огромный лоб, уничтожая шевелюру. Леониду нестерпимо захотелось причесать свои густые русые волосы, но он только запустил туда пятерню, якобы приводя их в порядок и незаметно подёргал их. Всё было в порядке, держались как вбитые.
– Надеюсь, вы не мизантроп или отшельник в паранойе? – заулыбался англичанин, растекаясь по креслу напротив.
– Может и хотел бы им быть, но тогда влетит от батюшки?
– В
