Гарик, наблюдая от машины за моими попытками проникнуть на участок. – Мы с Арсэниэм на слэдующий дэнь к Ваганчику ездилы. Нэ сюда.
– То есть как – не сюда? – вытаращил я глаза, когда через пару минут до меня дошла суть сказанного. – А здесь тогда кто живет?
– Бэз понятия, – развел руками Гарик, зарядив очередную сигарету. – Ты… это… не особо тут буянь – смотрят за нами.
Гарик кивнул в сторону домика напротив, не в пример более ухоженного. Там, на лавочке в тени от раскидистой яблони, сидела старушка, божий одуванчик, и внимательно наблюдала за моими ужимками и прыжками.
– Вот у нее и выясним, – не сразу въехал я в смысл сказанного и подошел к палисаднику соседнего дома.
– Чего тебе, мил человек? – нервно проскрипела старушенция, явно недовольная тем, что я вскрыл ее наблюдательный пункт. Только сейчас разглядел в руках у старушки мобильный телефон. Определенно, бабка находилась в полной готовности звонить куда следует.
– И вам не хворать, – ответил я, пытаясь разрядить обстановку. – Вы ведь тут, наверное, постоянно отдыхаете?
– Случается, – согласилась бабулька.
– А в последнее время ничего странного не видели?
– Возможно, и видела.
– А подскажете?
– Может и подскажу – если вспомню.
– А может быть, вам как-то помочь освежить память?
– Может быть, пятьсот рублей и помогут. А за тысячу я пойду на чай к соседке и поэтому не увижу, как вы лезете в дом напротив. А что поделать? Пенсия маленькая, а жить как-то нужно.
И эта туда же. Ну что же за люди у нас нынче пошли? Десятилетия рыночной экономики не прошли даром для российского народа.
В общем, на этом этапе ретроспективного расследования мне пришлось расстаться уже с тысячей. Но оно того стоило, поскольку мне не только рассказали много чего интересного, но и показали дырку в заборе, через которую можно было проникнуть на участок, формально не нарушая закон и не рискуя ободраться на колючке. Оказывается, ушлая бабка сама пользовалась этой лазейкой и тишком собирала у соседей малину.
В дом можно тоже было проникнуть без взлома – через сарай. Дверь сарая хотя и была закрыта изнутри, но крючок можно было поднять палочкой через щель, а потом, так же аккуратно, водворить его на место. Это уже не озвучивалось, но судя по рыскающим глазам старушки – крючок поднимался не раз и не два.
Теперь о главном. Со слов бабки, прежний владелец дома, ее сосед, хороший знакомый (а по молодости – так и не только знакомый) – помер в прошлом году. Вступившие в наследство родственники дом продали, а перед продажей вывезли оттуда все, что не было приколочено. Но нового владельца здесь долго не видели – появился он только в начале лета.
Судя по описанию бабки, это как раз и был тот
