технику нагнали к параду. Доедем, куда торопиться.
– Успеем-то до вечера наряды по плановым перевозкам закрыть?
– План, Гена, не волк, в лес не убежит, – нравоучительно проговорил Проханов, – сначала главные дела сделаем, а потом уже работать поедем.
– Да я-то ничего, мне только, чтобы нормально заплатили. А то один раз перевозили полковника милиции, так половину не доплатил. И не поспоришь с ним.
– Эти заплатят, не милиция. Мне знакомая из НИИ позвонила, уже в третий раз просит людей в новостройку перевезти. Знаешь, где на Вернадского от Академии наук кооператив заселяется? Туда интеллигенты и профессора въезжают, если правильный подход к ним найти, то и сверху заплатят.
– А в те разы с тобой какие грузчики перевозили?
– В те разы со мной Витька Смородин с напарником ездили, – Проханов сердито дернул плечом, – больше я их не возьму, сволочей. В первый раз-то они нормально, а во второй Витька начал: «Почему мы тебе должны четвертную отдавать, если мы грузим, а ты ничего не делаешь, в кабине сидишь?» И отдает только червонец. А ничего, что я им клиентов нашел и в рабочее время машину ради них гонял? Я ему сразу сказал: раз так, то оревуар, с другими буду работать.
Гена Сычев подхалимски закивал головой.
– Смородин всегда жопой был, а за нас ты не волнуйся, Васек, мы по-честному. Бери нас, если что подвернется.
Не ответив, Проханов напустил на лицо выражение, говорящее: «это уж, как ты себя зарекомендуешь», включил радио, и в кабине грузовика зазвучал бодрый голос диктора:
«В соответствии с программой исследования космического пространства в Советском Союзе произведен запуск орбитальной научной станции „Салют“… Целью запуска является отработка элементов конструкции и бортовых систем, проведение научных исследований и экспериментов…»
– Видал как? – притормозив у светофора, Вася Проханов гордо глянул на Сычева. – Десять лет назад мы Гагарина в космос запустили, сегодня целую космическую станцию.
Настроение его, слегка омраченное воспоминанием о подлости бывшего компаньона Смородина, вновь поднялось, и он затянул теперь уже в полный голос: «Шаланды полные кефали…» Мощное пение его проникло в забитый домашней утварью крытый кузов грузовика, и хорошенькая блондинка лет тридцати с небольшим, ойкнув от неожиданности, испуганно прижала к груди сумочку.
– Ой, Сережа, кажется, они выпимши, – прошептала она на ухо мужу, сидевшему рядом с ней на большой набитой вещами коробке, – у нас же гарнитур импортный, как они собирать будут? Вдруг испортят? Только купили.
Действительно, вся мебель была еще в магазинной упаковке, резко отличавшейся от обшарпанных коробок и ящиков, доверху набитых одеждой и книгами.
Сережа, слегка сутулившийся мужчина с интеллигентным лицом, пошевелил затекшими от неудобного
