безрассудства. Какая уж теперь разница. Чтобы сделать такую счастливой, нужно быть сильным, понимаешь? Мужчина должен быть во многом мудрее и сильнее, чем она сама. Стоило взглянуть ей в глаза, чтобы увидеть – в них плещется сила, подобная морю. Такой нужен лишь океан. Он был океаном. Проблема заключалась в том, что он этого не знал. Он сумел сохранить тонкую нить дружбы, рвавшуюся не раз, связанную множеством беспорядочных тугих узелков. За это стоит быть благодарным.
Джек потянулся к старой потрепанной книге, он листал ее, когда был ребенком, она перешла к нему в наследство вместе с домом, фермой и животными. В книге он всегда находил утешение, она всегда выручала, в минуты, когда мысли, словно серная кислота, разъедали его стареющий мозг.
Это были сказки. Их читал ему на ночь Отец, тихим, размеренным, чуть хрипловатым голосом. Порой Джек перечитывает затертые до дыр страницы, они успокаивают его дух, возвращают разум в нужное русло.
Он читал их ей, после бурных ночей любви, нежась под теплыми звериными шкурами. Она внимательно слушала, перебирая его волнистые волосы, пропуская их сквозь свои тонкие пальцы, словно песок.
Из книги сказок Коуэлов
Дух Времени
Жил на свете старик, думаю и сейчас он жив, ибо испокон веков бьется в его широкой груди сердце самой Жизни и кругом слышен его стук – тик-так, тик-так – эхом в наших сердцах отдаётся.
С бородой седой, открытым взглядом да добрым сердцем, в бархатном кафтане, сапогах из меха да кожи, день ото дня, мягко, бесшумно шагает он по избитым дорогам. Никто на всём белом свете не мог сказать, откуда начал старец свой путь, почему непрерывно странствует он по миру, нигде не останавливаясь, нигде не задерживаясь, день за днём, год за годом, век за веком, продолжая своё путешествие, не зная сна да отдыха. Многие из нас окликали его, крича во всё горло, звали его назад, да ни разу не обернул седой головы старик, ни к кому ещё не возвратился, ни задерживался он ни у бедного, ни у богатого, ни у мудрого ни у невежды. Безразличен он был к зову людскому.
Звался тот старик Духом Времени, был ему верным Хранителем. Сквозь пальцы его – длинные, да тощие, невидимой рекой текло время вперёд, а он всё за ним поспевал.
За своими худыми плечами нёс Хранитель огромный мешок и не было в том мешке ни начала ни конца. Наполнял он ношу свою непосильную потерянным людьми временем да навсегда ими, простофилями, утраченным.
Много на своём несчётном веку довелось повидать Духу Времени. Видел он людей, бросавших ему в лицо свои обещания пустые, слова, что делом не подкреплены, а от того лишены силы. Перемалывал он их в жерновах своих, да пускал по ветру. Не любило Время пустых обещаний.
Встречались и те, кто смеялся ему в лицо, говоря, что имеют свой запас времени, что его полно в людских закромах, что всё ещё успеется. А старик всё мимо проходил, унося с собой время прочь, начисто выметая его из чуланов веником золочёным, продолжал
