а зачем-то поскреб ногтем зазубрины и даже принялся рассматривать их в лупу.
Околоточный тем временем прохаживался вдоль разгромленных полок. Взял бронзовое зеркальце на изогнутой ручке, подышал на пятнистую поверхность, потер обшлагом, сунул безделицу в карман. Приказчик только вздохнул, но перечить не посмел, да и что ему теперь до хозяйского добра?
– Скажите, Небаба, а с чего вы взяли, что Пряхина сначала убили, а уже потом изрубили т-топором? – вдруг спросил Фандорин, распрямившись.
Сухаревский повелитель снисходительно взглянул на неразумное начальство, поправил пегие усы.
– А как же иначе, ваше высокоблагородие? Если б Пряхина живьем рубили, он так бы орал, что в соседних домах бы услышали. Ору же никакого отмечено не было, я справлялся.
– Понятно. – Фандорин поднес к лицу полицейского шар. – А что это за отметины?
– Откуда ж мне… Эге, да это же зубы! – ахнул Небаба. – Кому это понадобилось костяную дулю грызть? Ее и не укусишь.
Он взял шар, ухватил его крепкими желтыми зубами, и оказалось – точно, укусить шар никакой возможности не было, больно уж тверд.
– Зубы убитого осматривали? Нет? – Лоб Эраста Петровича озабоченно нахмурился. – Уверен, что некоторые из них сломаны или раскрошены. Этот шар убийца засунул антиквару в рот.
– Зачем? – удивился околоточный, а приказчик ойкнул, перекрестился и прикрыл рукой узкие, бледные губы.
– Затем, чтоб в соседних домах, как вы выразились, «ору» слышно не было. Жертву кромсали топором заживо, и довольно долго. Антиквар же от боли грыз этот неаппетитный шар зубами…
Теперь перекрестился и Небаба.
– Страсть какая! Но заради чего было подвергать Пряхина этаким мукам?
– Чтобы он выдал тайник, – отрезал надворный советник и вновь принялся оглядываться по сторонам, даже задрал голову к потолку. – Совершенно очевидно, что Пряхин обладал какой-то особенно ценной вещью. По первому разу, четвертого дня, п-преступник (я склонен думать, что это был один человек) попробовал обойтись без убийства: оглушил приказчика и устроил в лавке обыск, но потребного предмета не нашел. Тогда злоумышленник наведался во второй раз, уже в присутствии хозяина, и подверг его пыткам. Только Пряхин тайника не выдал.
– Почем вы знаете, что не выдал? – усомнился Небаба. – Такую ужасть кто же вынесет?
– Есть люди, у которых упрямство или жадность пересиливает боль и даже ужас смерти. Если б антиквар отдал то, что разыскивал преступник, убийце не пришлось бы рыться на полках и взламывать пол. Вон, видите, там в углу доски вывернуты? Нет, Пряхин унес свою тайну в могилу.
«Господи, господи», – причитал Клюев, продолжая мелко креститься, околоточный же, немного поразмыслив, спросил:
– А может, изверг этот, умертвив Пряхина, все-таки нашел тайник?
– Вряд ли, – рассеянно пробормотал Эраст Петрович, быстро вертя головой во все стороны. – Если б тайник был прост, преступник
