что крокодил. Зачем он тут? Ведь это не антиквариат?
– Завсегда тут висел, еще до того, как Силантий Михалыч меня наняли. Навроде украшения. Силантий Михалыч очень эту чудищу обожали, каждовечерне самолично тряпицей протирали. Даже имя ему нарекли – Ирод.
Эраст Петрович вздохнул, словно бы сетуя на странности человеческой натуры, и без малейших колебаний сунул руку прямо в крокодилью пасть.
Околоточный поневоле ойкнул – уж больно острым и неприветливым казался оскал заморского страшилища.
– Ну-ка, что там у нас, – сам себе проговорил Фандорин и, кажется, что-то нащупал. – Так и есть. Под рукой и на самом виду – никто не подумает. Убийца явно не ч-читал Эдгара По.
Он осторожно извлек из диковинного вместилища сначала пук мелких кредиток, а затем сверток из бархатной материи, в котором что-то слегка постукивало. Деньги чиновник непочтительно кинул на конторку, а бархатку развернул. Придвинувшиеся вплотную Небаба и Клюев разочарованно выдохнули: внутри оказались не драгоценные каменья и не золото, а круглые зеленые камешки, нанизанные на нитку, – обыкновенные бусы. Нет, судя по кисточкам, скорее не бусы, а четки, только не христианские, а какие-то басурманские.
Подождав, пока чиновник рассмотрит находку как следует, околоточный вполголоса спросил:
– Ценная вещь?
– Не особенно. Обычные нефритовые ч-четки. В Китае и Японии таких полным-полно. Правда эти, кажется, очень старые. Клюев, вы их прежде когда-нибудь видели?
Приказчик развел руками:
– Никогда-с.
– Заберу с собой, – решил Фандорин. – А деньги пересчитайте и оформите протоколом.
Небаба бросил цепкий взгляд на купюры, чуть пошевелил их пальцем и в ту же секунду уверенно заявил:
– Тридцать семь рубликов. Ваше высокоблагородие…
– Что?
– Не показать ли эти самые четки графу Хруцкому? Их сиятельство – большой знаток по части всяких восточных штук.
– Не стоит, – легкомысленно махнул рукой Эраст Петрович, засовывая бархатку в карман. – Я, Небаба, и сам кое-что смыслю в «восточных штуках».
И, провожаемый недоверчивым взглядом околоточного надзирателя, направился к выходу.
Весь день надворный советник пребывал в сосредоточенной задумчивости, то и дело доставал из кармана четки, покачивал на ладони гладкие каменные шарики, и их негромкий, уютный перестук доставлял ему необъяснимое удовольствие.
На послеполуденном докладе у генерал-губернатора (собственно, следовало бы назвать этот каждодневный ритуал обыденным словом «чаепитие», тем более что нынче и докладывать-то было особенно не о чем) князь Владимир Андреевич поинтересовался:
– Что это у вас, голубчик, за игрушка? Какое-нибудь новомодное изобретение? Вы ведь у нас поклонник технического прогресса. Дайте-ка посмотреть. – И, нацепив пенсне, принялся с любопытством рассматривать восточную диковину.
– Нет,
