style="font-size:15px;"> Ульяна, затолкав телефон обратно в глубокий карман широких штанин, молча топталась у меня за спиной и вздыхала. Месяц появился на востоке, но чёрная туча, повисшая на кромке сосен, как клочки разорванной ваты, медленно накрыла ночное светило. Все поглотила непривычная сплошная мгла и мы поспешили вернуться в дом.
Слегка продрогнув от пережитого и обменявшись первыми впечатлениями, мы включили камин и заварили чай из лесных трав, которые я собрала этим летом прямо за своим участком. Мы пили чай, не ощущая его вкуса и аромата, и размышляли. Звонок участкового застал нас врасплох. Иван возник из ниоткуда на пороге, когда рогатый месяц все же выбрался из плотных облаков и повис в зените. Был лейтенант сегодня очень официален и строг лицом. Тело на скамье он уже осмотрел, констатировал наступление смерти, вызвал следственную бригаду из района, и уже приступил к заполнению протокола осмотра места происшествия.
– Кто ее нашел? Вы? – лейтенант с надеждой смотрел на меня, видимо вид Ульяны, в потертых широких джинсах и кричащей футболке всех цветов радуги и как будто с чужого плеча, не внушил ему доверия.
– Мы нашли, – утешила лейтенанта я. – Давайте пройдем в дом, и мы вам все подробно, и в лицах, изложим.
– Да, давайте, – поддержала меня Ульяна.
Иван согласился с нашим предложением, но не успели мы обменяться и парой слов, как подъехала, вызванная нами бригада скорой помощи. Иван подскочил, как по тревоге и рванул во двор.
Врач скорой, такой же молодой и серьезный, как наш участковый, подтвердил наступление смерти, предположительно, как минимум несколько часов назад. Произведя наружный осмотр трупа на месте его обнаружения, он зафиксировал и передал Ивану, для занесения в протокол, данные о трупных изменениях, с целью дальнейшего точного определения времени наступления смерти.
Участковый тщательно записывал сведения о трупных пятнах на нижележащих частях тела, степени охлаждения, выраженности трупного окоченения и, собственноручно, на ощупь определил температуру подмышечных впадин, стараясь не изменить выражение своего лица и положение тела потерпевшей.
Наблюдая с тоской за происходящим, Ульяна как–то сникла и потеряла дар красноречия. Очевидно, что вид трупа отрицательно влиял на ее художественное восприятие действительности, способность мыслить и рассуждать логически.
– Лейтенант, разрешите покинуть вас? Мы обещаем, что не заснем, где уж тут, и появимся по первому вашему зову, – заверила я представителя правопорядка.
Процессуальные действия и печальный вид подруги начали действовать удручающе и на меня.
– Конечно, можете идти, но скоро подъедет следственная бригада из города. У следователя явно будут к вам вопросы, – предупредил Иван.
Мы благоразумно ретировались.
– Вот попали, как куры во щи! – шептала мне Ульяна в отчаянии по дороге к дому. – Ничего не знаем, никого не видели, ничего не слышали, а получаемся
