style="font-size:15px;"> Бен делает обиженный вид, замолкает. Дети также замолкают, Кэти оказывается в изоляции, чувствует себя человеком, который всем мешает веселиться. Несмотря на обиду, она пытается показать дружелюбие:
– Смотрите, дом свернул в сторону! (Комментарий психолога: Отцовско-детская коалиция демонстративно обиженно молчит в ответ, отвергает Кэти.)
Так что присутствие детей не только не улучшало нашей жизни, но отравляло ее. Кроме того, дети – это был для нас новый повод к раздору. С тех пор как были дети и чем больше они росли, тем чаще именно сами дети были и средством и предметом раздора. Не только предметом раздора, но дети были орудием борьбы; мы как будто дрались друг с другом детьми. У каждого из нас был свой любимый ребенок – орудие драки. Я дрался больше Васей, старшим, а она Лизой. Кроме того, когда дети стали подрастать и определились их характеры, сделалось то, что они стали союзниками, которых мы привлекли каждый на свою сторону. Они страшно страдали от этого, бедняжки, но нам, в нашей постоянной войне, не до того было, чтобы думать о них. Девочка была моя сторонница, мальчик же старший, похожий на нее, ее любимец, часто был ненавистен мне.
Часто это противостояние развивается особенно остро в семьях, где у одного из супругов есть ребенок от предыдущего брака. Поскольку дети после развода чаще всего остаются жить с матерями, речь идет об отношениях детей с отчимами. В таких семьях на мужа ложится огромный груз задачи ожиданий. Женщина воспринимает его не только как партнера, личность, любимого, но и как функцию, сервис: «качественный новый отец для моего ребенка». Это ожидание особенно усугубляется у женщин, расставшихся с предыдущим супругом болезненно. Рана не залечена, обид осталось много, и есть страх сближения ребенка со своим родным отцом, который может на него «плохо повлиять». Тогда новому супругу предлагается задача стать одновременно и защитником пасынка или падчерицы от дурного авторитета, и источником положительного влияния, и более привлекательным мужским «образцом» для подражания, чем предыдущий муж, кровный отец детей.
Конечно, гордыня и страсть к соревнованиям помогают некоторым мужчинам легко включиться в эту игру. Однако рано или поздно такой забег утомляет и мужчине перестает нравиться быть гладиатором, на победу которого зрители поставили крупную сумму. В нем просыпается желание быть принятым как личность, а не как функция.
Отчимы, со своей стороны, сталкиваются с внутренним конфликтом. Культура и супруга ожидают от мужчины, что он примет дитя как родного. При этом на самом деле этот ребенок – чужой. Внешне он может быть похож на предыдущего мужа супруги и в целом является напоминанием о ее прошлых отношениях.
Для ребенка приход в жизнь мамы нового мужчины – это еще одно подтверждение того, что возврата к прошлой семье не будет. Раз у мамы появился «друг», значит, она теперь точно к папе не вернется. Вероятно, по этой причине некоторые дети изначально реагируют на отчимов враждебно. Другие, наоборот, всячески поддерживают маму в ее выборе, стараются понравиться ее новому
