пробился голос Таиты сквозь пелену ужаса, застлавшую разум мальчика. Он был хриплым от усилия и тревоги. – Ты меня слышишь?
– Я здесь, Тата! – слабым, дрожащим голосом откликнулся царевич.
– Я вытащу тебя.
Медленно, рывок за рывком, Таита стал поднимать Нефера. Даже едва живой после пережитых волнений, царевич удивлялся силе старика. Когда скала стала ближе, ему удалось перенести с веревки часть веса и ускорить подъем. Наконец он перебрался через выступ и с радостью увидел Таиту. Тот смотрел на него с вершины; от напряжения, с которым чародей налегал на веревку, его древнее, как у сфинкса, лицо казалось очерченным более резко.
Последний мощный рывок – и вот Нефер перевалил через край и упал в объятия старика. Он лежал, пыхтя и рыдая, не способный вымолвить ни одного слова. Таита обнимал его. Его тоже трясло от волнения и усталости. Постепенно оба успокоились и отдышались. Таита приложил к губам воспитанника мех с водой, тот хлебнул, подавился, сделал еще глоток. А потом посмотрел на учителя с такой мукой, что старик обнял его еще крепче.
– Это было ужасно, – почти невнятно пробормотал Нефер. – Она была в гнезде. Она убила соколов, всех. Ах, Таита, она была такая жуткая!
– Кто «она», Нефер? – мягко спросил Таита.
– Она убила мою богоптицу и самца.
– Спокойно, парень. Вот, выпей еще воды, – старик протянул мальчику мех.
Царевич снова подавился и зашелся в приступе кашля.
– Она и меня попыталась убить, – прохрипел он, едва обретя возможность говорить. – Она была здоровенная и чернющая.
– Так кто «она», объясни толком!
– Кобра – огромная черная кобра. В гнезде меня поджидала. Она до смерти покусала птенцов и сокола, а как только увидела меня, сразу бросилась. Я даже не знал, что кобры бывают такие большие.
– Тебя укусили?
Похолодев, Таита поднял Нефера на ноги, чтобы осмотреть.
– Нет, Тата. Я закрылся мешком, как щитом. Змея меня не коснулась.
Вопреки протестам Нефера, Таита снял с него юбку и заставил стоять голышом, пока тщательно осматривал тело на предмет следов от клыков. Кожа на суставах пальцев и на коленках была содрана, но из отметин на юном царевиче имелась только эмблема фараонов на гладкой коже внутренней стороны бедра. Таита нанес татуировку сам, и это был миниатюрный шедевр, навечно удостоверивший право Нефера на двойную корону.
– Хвала великому богу, защитившему тебя, – пробормотал евнух. – Гор послал эту кобру, чтобы предупредить тебя о грядущих ужасных и опасных событиях. – Лицо у старика стало мрачным, на нем читались печаль и скорбь. – То был не настоящий змей. Только видение.
– Нет, Тата. Я хорошо рассмотрел гадину. Она была огромных размеров, но это самая настоящая змея.
– Но как тогда забралась она в гнездо? Кобры ведь не летают, а другого способа попасть на утес нет.
