нос с полопавшимися капиллярами. Щеки цветом напоминали свежий кирпич, а над воротничком серой рабочей рубахи вздувались вены.
– Не поеду же я на одном ободе! Вы бы на моем месте тоже не поехали.
– Да я тебя прокачу на ободе, понял, прыщавый? – заявил Папочка, явно вознамерившись показать детям, как решаются проблемы в настоящем мире. – Убери свою грязную колымагу, и дело с концом. Не зли меня, малый, а то получишь.
– Никто ничего не получит, – встрял я. – Бросьте, мистер, мы сейчас уедем.
Арни с облегчением перевел взгляд на меня, и я увидел, как он напуган – был и есть. Вечный изгой, он знал, что хулиганье его на дух не переносит. Вот и на этот раз, решил Арни, побоев не избежать. Только терпеть он их больше не станет.
Мужик перевел взгляд на меня.
– Еще один объявился, – сказал он, словно бы дивясь тому, сколько на свете придурков. – Да я вас обоих разукрашу, ясно? Вы этого хотите? Уж поверьте мне на слово, я могу.
Да, я знал таких типов. Десять лет назад он был из тех козлов, что скрашивают школьные будни мелким хулиганством: выбивают учебники из рук заучек или после физ-ры запихивают бедолаг прямо в одежде под душ. Они никогда не меняются, эти ребята. Просто стареют, зарабатывают себе рак легких или умирают от закупорки кровеносного сосуда в мозгу годам этак к пятидесяти трем…
– Мы не хотели вас злить, – заверил я. – У него просто шину спустило, Господи ты боже мой! У вас что, никогда шину не спускало?
– Ральф, гони их в шею! – На крыльце стояла тучная женушка. Голос у нее был пронзительный и возбужденный. Конечно, это ведь даже лучше, чем шоу Фила Донахью. Из соседних домов выходили все новые соседи, и я с тоской подумал, что кто-нибудь либо уже вызвал, либо вот-вот вызовет копов.
– Я никогда не оставлял машину с дырявой резиной перед чужим домом на три часа! – громко заявил Ральф. Он оскалился, и на его зубах поблескивала слюна.
– Да мы тут час стоим, если не меньше.
– Не умничай, малый. Мне твоя болтовня неинтересна. Вы мне не нравитесь, ребята, ясно вам? Я весь день гну спину, зарабатываю на жизнь, прихожу домой уставший. У меня нет времени на споры. Сказано: уберите треклятую развалюху от моего дома. Сейчас же!
– Запаска у меня в багажнике, – сказал я. – Дайте нам только ее поставить…
– Где ваша порядочность, в конце концов?.. – с жаром начал Арни.
Это была последняя капля. Уж на что Ральф не позволил бы покуситься на глазах у его детей, так это на его порядочность. Он замахнулся на Арни. Не знаю, чем бы это все закончилось – наверное, Арни бы сел, а машину у него бы конфисковали, – не успей я поймать Ральфа за запястье. Раздался смачный шлепок.
Маленькая толстушка мгновенно заныла.
У маленького толстяка челюсть отвисла почти до груди.
Арни, всегда пробегавший мимо школьной курилки как загнанный зверь, даже не моргнул. Он будто хотел, чтобы
