они расстались. А если бы и не признался, то все равно выдал бы себя голосом и взглядом.
– Где твое молоко с пряниками? – спросила Рогнеда.
Она помнила, что он оставил сумку под кустом, когда они затеяли бегать наперегонки, но задала этот вопрос, чтобы показать, что сердится уже не так сильно. Свирид понял и просиял.
– На лугу оставил, – сказал он. – Могу сбегать, хочешь?
– Куда ты сбегаешь с твоей ногой…
– На одной допрыгаю.
Он показал, как будет это делать, и шлепнулся на зад. Рогнеда рассмеялась. Не слишком весело, но уже совсем беззлобно. Он стал прежним Свиридом, влюбленным, послушным и неопасным. Рогнеда встала, отжала на себе подол как могла и пошла искать дорогу в обход болота. Идти пришлось совсем недалеко. Вскоре они сошлись на поляне, усыпанной ягодами. Из кустов с фырканьем вылетели два тетерева и упали в кусты на опушке.
– Я тебе брусники собрал, Рогнеда, – тихо сказал Свирид, протягивая полные пригоршни.
Раздавленные ягоды пускали красный сок. Руки у него были грязнющие, но Рогнеда выглядела не лучше, а потому не стала чваниться.
Когда они двинулись обратно, Свирид пробормотал:
– Ты теперь не станешь со мной водиться, да?
Как ему ответить? Что? Не придумав ничего путного, она сказала:
– Сперва накорми, потом спрашивай.
Его широкая, от уха до уха, улыбка была такой счастливой, что Рогнеда не удержалась и тоже улыбнулась.
– Это я мигом! – закричал он и заковылял вперед, намереваясь добраться до сумки первым, чтобы вернуться с нею.
Но пряников ей отведать не пришлось. Навстречу им скакали всадники, сообщившие Рогнеде, что отец срочно наказывает ей ехать в Полоцк. Там уже ожидал ее князь новгородский, прибывший просить руки дочери Рогволода. Дело было такое спешное, что один из гонцов спешился, уступая ей своего коня.
Дрожа то ли от своей сырой одежды, то ли в страхе перед неведомым, Рогнеда вскочила в седло и поскакала, позабыв даже попрощаться со Свиридом. Когда же она оглянулась, его фигурка выглядела такой крохотной и далекой, что уже не значила ровным счетом ничего – ни плохого, ни хорошего.
Новая жизнь началась у Рогнеды. Она стала невестой.
Глава четвертая. Владимир
1
Заняв место во главе пиршественного стола, Рогволод посадил дочь по левую руку от себя, а дорогого гостя – по правую. Все участники пиршества отметили это про себя и зашушукались, незаметно двигая губами:
– Быть свадьбе, быть.
Присутствовать при столь важном торжественном событии было так важно для приближенных полоцкого князя, что они почти не разбирали вкуса яств, уже стоявших перед ними и сносившимися к столу двумя десятками столовников в одинаковых желтых кафтанах, которые помогали сразу признавать их в толпе. Нет, не поесть-попить явились бояре со своими супругами и детьми. Да и можно ли было их удивить хоть чем-нибудь,
