в траву и цветы. Это остаточная магия нашего тела. А в вашу могилу я бы с удовольствием отправился. Там хорошо-о-о.
Однажды мой учитель сказал: место смерти эльфа – большая клумба. Тогда я не поняла, что он имеет в виду, а вредный старикашка отказался объяснять. Теперь стало понятно, что он имел в виду и почему не объяснил сразу – тогда бы юная девочка, видевшая эльфов только на картинках, ему просто бы не поверила. Это уже чуть позже я неоднократно встречалась с Сыновьями Леса, но обсуждать с ними вопросы смерти до сих пор не было возможности.
– Погоди, – не дала я эльфу возможности погрузиться в холодные, темные и мрачные мечты. – Что значит «действительно умерший эльф»? Бывают не совсем умершие? Зомби-эльфы? Зеленые ходячие трупы с острыми ушами? Или уши отпадают от недостатка кровообращения?
– Дались вам всем мои уши! – недовольно сказал эльф. – У зомби-людей уши есть? Ведь они тоже могут отпасть, но никого это не волнует!
– Не знаю, – призналась я. – Я зомби видела только на картинке, когда на курсах проходили «Введение в некромантию». Просто, понимаешь, уши – это такой вот признак эльфийский отличительный. И я подумала, что зомби-эльф без ушей и не эльф даже.
– Зомби в любом случае уже не эльф, – желчно ответил Даезаэль. – Но, так и быть, я тебе отвечу. Никогда эльф не становился ходячим мертвецом! Я же тебе говорил, у нас магия тела иная, чем у людей. А оживший мертвец предполагает прежде всего наличие плоти. Что ты будешь поднимать после эльфа? Траву? Цветы? Убийца трава-зомби! Это даже не смешно.
– Но бывает же засушенная трава, чем это не зомби? – слабо возразила я.
– Если рассматривать так глубоко, то засушенная трава – это скорее скелет. – Занудству в голосе целителя мог позавидовать любой профессор.
– А все эльфы, умирая, становятся цветами? – осторожно спросила я. – Колючками случайно никто не становится?
– Становятся, – машинально ответил Сын Леса, задумчиво поправляя множество своих косичек. – И чертополохом, и лопухами… э-э-э… а почему ты спрашиваешь?
– Да так, – сказала я. На душе у меня полегчало.
Мы посидели на обочине еще немного. В кустах пели птицы. Легкий утренний туман постепенно развеивался, отчего все вокруг приобретало яркие краски. По дороге на телегах или верхом проезжал разнообразный народ, с удивлением таращившийся на нашу парочку.
– Интересно, – сказала я задумчиво, – а куда подевался Персиваль?
– Думаю, валяется где-то, – безразлично ответил эльф. – Пойдем уже, есть хочется.
– Мы не можем уйти без гнома, – вздохнула я. – А вдруг ему плохо? И он не сможет добраться до харчевни сам? Представляешь, какие издевательства учинит над ним капитан в этом случае?
– А мне какое дело?
– Мы должны помочь Персивалю, – решительно заявила я, вставая. – Пойдем обратно, будем его искать.
– Ты думаешь, что говоришь? – возмутился эльф. – Назад – это значит, что нам придется пройти
