я, – учтите, чем больше сил вы будете тратить на ругань, тем меньше у вас их останется на путь.
– Вот поэтому ты так долго молчала! – напустился Персиваль уже на меня. – Ты знала этот секрет и молчала! Молчала специально, чтобы оставить себе больше сил!
Я пожала плечами, не опускаясь до перепалки.
Так мы и шли, точнее, еле-еле плелись, и дорога казалась бесконечной. Абсолютно все проезжающие и проходящие мимо обгоняли нас, даже матери с маленькими детьми шли быстрее. Гном ковылял, смешно расставляя ноги, а Даезаэль иногда останавливался и срывал клейкие листочки с кустов или вырывал молодую травяную поросль. Тщательно отряхнув зелень от пыли, эльф с унылым выражением лица отправлял добычу в рот.
– Что ты делаешь? – спросила я.
– Ем. Видишь ли, я уже распрощался с мыслью о том, что нам достанется завтрак. Хорошо, если мы придем до того, как капитан решит, что ждал нас достаточно, и отправится в путь. Ни догонять фургон, ни платить неустойку за дезертирство с королевской службы я не намерен. А молодая зелень – это витамины. Хоть и горчит немного.
– Это только эльфы могут питаться такой дрянью, – прохныкал гном. – А я хочу горячую яичницу на сале. И молока с медом!
– Хоти, – милостиво разрешил целитель.
– Ну все, – сказал Персиваль, падая. – Я больше и шага не сделаю. Все, я теперь точно умираю.
– Не умираешь. – Даезаэль облюбовал веточку какого-то куста и принялся грызть ее с задумчивым видом.
– Я натер штанами между ног! – заорал гном. – Это хуже, чем смерть!
– Я уже предлагал добить тебя, чтобы не мучился, – предложил милосердный целитель.
– Ты же целитель! Как ты можешь убивать!
– Ну если ситуация требует, то могу. Или вот она тебя добьет, ей можно. – Даезаэль указал на меня свежесорванной веточкой и засунул ее в рот.
– Снимай штаны. – Я поняла, что другого выхода нет. – Попробую тебя подлечить. Раз наш штатный целитель не хочет…
– Мне лечить у гномов между ногами не позволяет вера, – лицемерно вздохнул Даезаэль. – Но я с удовольствием на это посмотрю.
– Извращенец, – припечатал гном.
– Вовсе нет! Просто это будет мерзкое зрелище, которое еще раз докажет мне, что ничего хорошего в этой жизни нет.
– Персиваль, раздевайся. С такими ранами ты не сможешь идти дальше! Давай я тебя подлечу, и, возможно, мы даже успеем к концу завтрака, – уговаривала я, видя, что он колеблется. – Не смущайся и не воспринимай меня сейчас как девушку, я целитель… или, во всяком случае, человек, имеющий начальную целительскую подготовку.
Густо-густо залившись краской стыда, зажмурив глаза, гном неохотно стянул с себя штаны. Зрелище вовсе было не мерзким – обычные кривоватые волосатые мужские ноги, – хотя и малоэстетичным.
– Тебе придется купить себе новые штаны, помягче, – сказала я, заканчивая исцеление. Оно выдалось тяжелым, я не могла, по привычке, приложить руки к пострадавшему
