были раны, только они были не явными. Физически она была совершенством. Ее боль притаилась внутри, и за лето Алек понял, что Анни возложила на него задачу излечить ее.
Двадцать лет прошло после той, первой, ночи. Алек О’Нил снова стоял на берегу, окруженный плотной темнотой, и напряженно ждал очередной вспышки света. Это были прекрасные двадцать лет, но все кончилось на Рождество, всего пять месяцев назад. Алек приходил к маяку три-четыре раза в неделю, потому что именно это место сильнее других напоминало ему об Анни. Испытывал ли он здесь покой? Не совсем. Просто возле маяка он был с ней. Настолько близко, насколько мог.
У него за спиной раздался шорох. Алек повернул голову, прислушался. Может быть, это был один из диких мустангов, из тех, что паслись вдоль дороги у Киссривер. Нет, Алек слышал шаги, приближавшиеся к нему со стороны дубовой рощицы у дороги. Он вглядывался в темноту, ожидая очередной вспышки света.
– Папа!
Яркий луч маяка выхватил из темноты темные волосы его сына, красную футболку. Наверное, Клай пошел следом за ним. Он приблизился к отцу, встал рядом. Клаю уже исполнилось семнадцать, за последний год он вытянулся и догнал ростом отца. Алек никак не мог к этому привыкнуть.
– Что ты здесь делаешь? – спросил Клай.
– Просто наблюдаю за маяком.
Клай стоял молча, он пропустил две вспышки фонаря, прежде чем заговорил снова.
– Так это сюда ты ходишь по вечерам? – негромко спросил он. Алек заметил, что и сын, и дочь всегда приглушают голос и осторожно подбирают слова, когда говорят с ним.
– Здесь мне все напоминает о твоей матери, – ответил Алек.
Клай опять надолго замолчал.
– Пойдем домой, – предложил он. – Мы могли бы взять фильм напрокат или придумать что-нибудь еще.
Была суббота, прошло уже две недели после того, как Клай закончил школу. Ему наверняка было чем заняться вместо того, чтобы смотреть фильм с отцом. В следующее мгновение света Алеку показалось, что он видит страх в глазах сына. Он положил руку ему на плечо.
– Со мной все в порядке, Клай. Иди по своим делам. У тебя наверняка есть планы на вечер.
Клай замялся:
– Ладно, если что, я буду у Терри.
– Отлично.
Алек прислушивался к удаляющимся шагам сына до тех пор, пока единственным звуком не осталось мерное бормотание волн. Тогда он сел на песок, уперся локтями в колени и стал смотреть на далекий желтый огонек в океане.
– Помнишь, Анни, как мы увидели горящий корабль? – Он произнес это вслух, но шепотом.
Это случилось очень давно, лет десять назад, а может, и больше. Они находились на том же самом месте, наверное, занимались любовью или собирались это сделать, когда увидели на горизонте огненный шар. Вверх взмывали языки пламени, золотя волны. Дом смотрителя маяка оказался заперт, света в окнах не было. Мэри Пур уже спала, поэтому Алек доехал до телефона-автомата и позвонил в береговую охрану. Ему ответили, что катер уже на
