только вместо суставных головок в фильме были шарниры.
Рыков остановился справа от пациента, Платонов обошел и посмотрел, что с левой рукой. Там было чуть лучше с суставами, но по передней поверхности предплечья в глаза сразу бросался обугленный участок размером с детскую ладонь.
Парень посмотрел сначала на Рыкова, потом на Платонова. Взгляд, испуганный и просящий, говорил о многом. Их об этом всегда умоляли люди с подобными травмами – но, к сожалению, законы физики таковы, что прохождение электрического тока через тело человека часто оставляет после себя вот такие разрушения. И сделать уже ничего нельзя.
– Сколько времени прошло? – спросил Рыков.
– Я не помню, – хрипло ответил парень.
– Два часа, – сказала за него анестезистка, подошедшая, чтобы сделать инъекцию. – Доставили сорок минут назад, сделали снимки, их травматологи разглядывают.
«Вот для чего тут передвижной рентгенаппарат», – понял Виктор.
– Двумя руками взялся?
– Я не помню, – тот же шепот в ответ.
– Руки болят? Ты их чувствуешь вообще?
В ответ пациент поднял руки над кроватью, покрутил ими в локтевых суставах, но ничего более добиться от рук он не смог.
– Вы же не отрежете, нет? – просящим взглядом уставился он на Рыкова. Тот хотел что-то ответить, но промолчал. Спустя несколько секунд он указал Платонову на дверь:
– Пойдем поговорим со всеми сопричастными.
Они вышли, оставив мальчишку на кровати наедине с медсестрой, что работала с подключичным катетером, устанавливая капельницу. Платонов просто физически ощущал взгляд, которым парень прожигал им спины.
В кабинете у Медведева собрались к этому времени все, кто был нужен – сам начальник реанимации, Манохин со своим ординатором и Рыков с Платоновым. Ведущий хирург не спешил с визитом, но мог прийти в любую минуту.
– Итак, что мы имеем, – начал Медведев. – Электротравма три часа назад. Термические ожоги обеих верхних конечностей, открытые переломовывихи правого лучезапястного сустава и почти всех суставов пальцев правой кисти.
– Слева повеселей, – подал голос Рыков. Манохин молча кивнул, держа в руках снимки.
– Согласен, – кивнул Медведев. – Я, собственно, не веду речь об уровне ампутаций. Я пока в целом. Что касается его общего статуса – могу сказать, что парень в рубашке родился, потому что мотор не пострадал особо, фибрилляция если и была, то он из нее выскочил самостоятельно. На ЭКГ есть незначительная экстрасистолия – до тридцати или сорока в сутки. Я ее всерьез не рассматриваю. Мазур потом придет перед операцией, благословит.
– Отсюда ты хрен сбежишь, – шепнул Рыков, услышав фамилию Мазур. – Этого в нашем договоре не было.
Тем временем Манохин развернулся к окну, показал всем снимки правой
