например, крестьянства, купечества, определенной части, и довольно многочисленной, провинциального дворянства, духовная книга сохраняет главенствующую роль. Однако и светская книга, особенно с появлением и стремительным распространением сначала в дворянской среде, а затем и в других слоях общества такого жанра, как роман, все активнее проникает в жизнь русского человека.
Первоначально начиная с XII в. «романом» во Франции называли все произведения, написанные на народном, «романском» языке, в противоположность произведениям, написанным на латыни, но даже в XVIII в. еще не было единого термина, многие авторы писали «истории», «письма», «мемуары», позже объединенные понятием «роман». В России проникновение нового жанра началось с изданием в 1730 г. французского романа писателя Поля Тальмана, переведенного В. К. Тредиаковским и названного «Езда в остров любви». Василий Кириллович Тредиаковский, поэт и ученый, учился в Славяно-греко-латинской академии, а позже был отправлен за границу и слушал лекции в Сорбонне и Парижском университете. Именно оттуда он привез это неновое произведение (во Франции оно вышло в 1663 г.), которое ознаменовало новый этап в развитии книжного дела и образования в России. Сюжет романа представлял собой любовную интригу весьма сомнительного, с нравственной точки зрения, содержания: главный герой романа Тирсис влюбляется, некоторое время пользуется взаимностью, а затем узнает об измене любимой. Чтобы утешиться, он начинает ухаживать одновременно за двумя красавицами, в конце концов совсем разочаровывается в любви и решает добиться славы. Произведение включает в себя смелые любовные сцены и описания. Свидание счастливого соперника и неверной любовницы выглядит так: «Вся кипящая похоть в лице его зрилась; / Как уголь горящий все оно краснело. / Руки ей давил, щупал и все тело. / А неверна о всем том весьма веселилась!» А герою, оказавшемуся в затруднительной ситуации, рекомендуется «Удоволив первую, доволь и вторую, / А хотя и десяток, немного сказую!»227 Можно представить, какую реакцию должна была вызвать подобная литература у читателя, привыкшего воспринимать книгу как духовного наставника, как нравственный образец, придававшего ей сакральный смысл.
С этого момента романы, особенно французские, широко распространяются в русском обществе, прежде всего в дворянской среде. Новизна шокировала, но и привлекала запретностью тем. Изменения в быте и нравах XVIII в., во многом обусловленные новым литературным жанром, одновременно способствовали его популярности. Произведения распространялись самыми разными, порой неожиданными, способами. Ключевский рассказывает об одном дворянине екатерининской поры, который «за беспорядочную жизнь» был сослан в Оренбург, где нашел у местного дворянства богатейшую коллекцию французской литературы, которую «от скуки» начал читать и переводить, а переводы распространять среди знакомых в рукописях. Их жадно расхватывали, а через несколько лет его же собственные переводы были привезены ему в подарок
