когда страна хоронила Ленина, вагоновожатый московского трамвая Орест Рыбин явился в партийную ячейку депо и положил на стол секретаря исписанный лист бумаги.
Секретарь прочитал и молча спрятал бумагу в папку, лежавшую на краю стола. Рыбин успел заметить, что в папке уже скопилось немало бумаг, и каждая, как и принесенная им, начиналась со слова «заявление».
– Ну, как? – сказал он, наклоняясь к секретарю. – Примут меня?
– Обсудим.
– Нет, ты сейчас говори. – Рыбин зашел за стол, оперся на него руками. – Я теперь же знать должен.
– Обсудим, – повторил секретарь.
Секретарь и Рыбин работали в одной бригаде. Здесь же, в депо, трудились отец и старший брат Ореста. Секретарь хорошо знал всех троих, а со старым слесарем Иваном Рыбиным был в давних приятельских отношениях. Он был уверен: семья Рыбиных – это надежные люди, настоящая рабочая косточка. На них можно положиться. Но сейчас он как-то по-новому смотрел на стоявшего перед ним юношу. Большие голубые глаза, в которых всегда жила лукавая смешинка (Рыбин слыл в депо первым весельчаком и острословом), теперь суровы, в них застыли и скорбь и немой вопрос; губы сжаты так, что побелели; шея, плечи, руки напряжены.
– Волнуешься? – сказал секретарь.
– Да ответь же, – не выдержал Рыбин. – Не томи!
– Ладно. – Секретарь помедлил. – Думаю, примем.
– Тогда – вот. – Рыбин полез за пазуху, вынул вторую бумагу. – Я ведь не только в партию хочу. В партию – главное. И это… главное!
В новом заявлении Орест Рыбин просил партийную организацию направить его на работу в органы ОГПУ, чтобы, как он выражался, «не давать спуску контре, давить гадов, из-за которых погиб товарищ Ленин и которые замахиваются на всю советскую власть».
…Так было в тот памятный год. Двадцать лет службы в органах государственной безопасности, – и сейчас полковник Рыбин по праву считался одним из лучших офицеров управления.
– Ну, вздремнем малость, – повторил он, пытаясь лучше устроиться на жестком сиденье.
– Попробуем, – отозвался Аскер.
– Впрочем, я бы прежде чего-нибудь пожевал, – проговорил Рыбин. – Есть хочется отчаянно. Черта б съел!
– Говоря по чести, я тоже.
Вчера чекисты закончили свою работу во втором часу ночи, и тогда выяснилось, что надо срочно лететь в Баку. Руководство управления заинтересовалось показаниями Лисса, кое-какие данные свидетельствовали о том, что он мог сказать правду. Надо было срочно допросить агента, изучить его показания, сопоставить их с имеющимися сведениями, перекрыть материалами из других источников.
– Поезжайте, – сказали Рыбину и Керимову, – поезжайте и подумайте на месте. О многом вы осведомлены лучше, чем местные товарищи, сможете помочь полковнику Азизову. Машина уже заказана и ждет. Выезд на аэродром немедленно.
Так случилось, что Рыбин и Керимов отправились
