с несвежей постелью и какими-то перьями, попадавшимися на ней, стала свидетельницей скоротечного физического соития принцессы Плантагенет и простого малозначительного рыцаря родом откуда-то из глубинки Ланкашира. Я напряженно вслушивалась в каждый шорох, не идет ли кто сюда, и позднее призналась себе, что не испытывала ни малейшего удовольствия, хотя надеялась познать все прелести всепоглощающей любовной страсти. На самом деле все было очень быстро, неудобно и как-то недостойно. До острой боли дело не дошло, хотя я подозревала, что Томас вел себя со мной осторожно и сдерживал себя, обладая опытом в таких делах, у меня отсутствовавшим. Окружающая обстановка не располагала к длительным поцелуям, а обстоятельства исключали какие-то особые проявления пылких чувств. Кровать сокольничего в большей степени познакомила меня с блохами и клещами, чем с кульминацией физического наслаждения человека. Как бы там ни было, но девственность моя была деликатно завоевана мужчиной, который утверждал, что любит меня.
И это сделало меня его женой.
Мы поправили свою одежду, что заняло совсем немного времени, потому что в этой самой короткой из всех любовных прелюдий почти ничего снято не было.
– Когда я увижу вас снова? – спросила я.
– Когда я разбогатею и определю свою судьбу.
– А когда вы скажете об этом королю?
– Когда он будет в настроении выслушать меня. Я надеялся сделать это немедленно. – Томас, внимательно осматривавший меня – все ли в порядке с моим нарядом – и помогавший мне закрепить мою вуаль, напряженно нахмурил брови. – К сожалению, в данный момент он не сможет уделить мне время, так что я не буду рисковать, чтобы не вызвать у него вспышку гнева.
Я не спорила с ним. Эдуард сейчас действительно был не в самом лучшем расположении духа, чтобы говорить о чем-то еще, помимо войны с этой проклятой Францией и проблем с деньгами.
Решив, что разобраться с вуалью у меня получится лучше, Томас предоставил это мне и, застегнув пряжку на поясе, нагнулся, чтобы взять свой меч, стоявший у стены.
– Эдуарда восхищает отвага и способность принимать самостоятельные решения. – Он слегка пожал плечами. – Если я проявлю себя и заработаю репутацию человека храброго и находчивого в сложных ситуациях, думаю, он не станет медлить с тем, чтобы поддержать наш брак. А теперь я должен идти.
По пути к выходу он поцеловал меня. Такова была суровая правда. Он был солдатом, у которого не было другого способа заработать на жизнь или заслужить репутацию, кроме умения воевать. Я заранее знала, как все будет, но, видимо, не думала, что он, дав на прощание только один совет, покинет меня так стремительно, еще до того, как я накину свой плащ.
– Вы не должны ни с кем говорить об этом, Джоанна. Это мой долг – рассказать об этом королю, не ваш. Он может быть вашим кузеном, но я не допущу, чтобы его возможный гнев пал на вас. – А затем неожиданно угрюмо добавил: – Я боготворю землю, по которой ступала ваша нога, маленькая принцесса.
Как бы в подтверждение этого он встал на одно
