с каждым днем все лучше…
– Доктор сегодня сказал то же самое. Он был настолько убедителен, что я после его ухода даже попытался отжаться…
– Мне кажется, вы торопитесь, – сказала она, присаживаясь на колченогий стул у стены.
Макс взглянул на нее.
– Я здесь месяц, – сказал он жестко. – Это непозволительно долго. У меня есть задание, которое я должен выполнить.
– Какое? – тут же спросила Полина, не в силах перебороть любопытство, но Макс оставил ее реплику без внимания и продолжал:
– Мне давно следовало уйти, но… Я не смог, меня зацепило… Слишком сильно. Хирург сказал, что яд этих тварей со стопроцентной вероятностью должен был меня прикончить. То есть, когда меня притащили караванщики Джедая, я был не жилец. Кстати, Джедай больше не наведывался?
– Нет, – ответила Полина, припоминая ту ночь и силуэт сына, привидевшийся ей в коридоре. – Он заглядывает к нам не чаще трех-четырех раз в год. Вам еще повезло, что вас нашли именно его люди. Были бы другие, не стали бы возиться.
– Я это понимаю. Хотел поблагодарить. Но ждать его так долго не стану, уйду раньше – с другим караваном или один. Правда, – он горько усмехнулся, – произойдет это не завтра, потому что моя утренняя попытка размяться окончилась плачевно.
– Я принесла вам лепешки, – сказала Полина и протянула кулек, который держала в руках. – К сожалению, они холодные… Вчера я работала на кухне, испекла и несколько штук забрала для вас. Ничего особенного, но все, кто пробовал, – хвалят. Льстят, конечно, не хотят огорчать, и все равно приятно.
Лицо Макса смягчилось, он взял кулек, развернул, понюхал.
– Ммм, волшебно пахнет… Домашнее – так это называется. Последний раз я ел домашнее давно, год назад, а может, и больше. В Москве, в метро, на станции «Площадь Ильича». Главой медслужбы там был мой давний знакомый Эдик Возницын, так вот он…
Полина вздрогнула.
– Как вы сказали? Возницын? Эдуард Георгиевич?
– А вы его знали?
– Ничего, Скобликова, потерпи… Ничего… Сейчас вколем препарат – отпустит… Не бойся-не бойся! Ничего не будет. Я же обещал вам! Препаратов хватит до конца жизни. Будете у меня, как у Христа за пазухой! Наука не забудет…
Слова никак не хотели складываться.
– Если это он… Эдуард Возницын очень давно, до Катаклизма, руководил…
– …закрытой лабораторией, находившейся в ведении Министерства обороны, – подхватил Макс. – Там проводились эксперименты в области сопротивляемости облучениям. Село Яшкино, под Ногинском-двадцать три.
Она увидела себя лежащей на застеленной белым кушетке. Руки и ноги скованы и нестерпимо зудят; очень хочется почесаться, но нельзя.
И свет. Яркий свет. С того времени она никогда больше не видела такого яркого света.
– Эдуард Георгиевич, в районе паника… Идут разговоры, что не сегодня завтра вводятся войска… В
