то ли сама, то ли они ее… выставили… Вела себя неадекватно, вот и…
– Выставили?! – задохнулся Сергей. – Но почему никто не сообщил?!.. Как можно с живым человеком!.. – Ему захотелось не медля бежать разбираться в ту семью, куда он привел и поселил Дину в ее первое утро в колонии.
– Вот и я подумал, – снова перебил колонист. – Забрал ее. Но, знаете… С ней действительно… В общем, – он понизил голос, – она считает, что наш Лешка – это на самом деле ее сын, Руслан. Зовет его Русиком, говорит ласково, а однажды, когда жена что-то строго ему сказала… уроки он не доделал или еще что… Дина зашипела на нее – так страшно, я даже вздрогнул. Мы, Сергей, люди спокойные и миролюбивые, но, если так пойдет дальше… Она ведь может Лешку напугать, на жену броситься. Что у нее на уме?
– Могу я надеяться, – осведомился Сергей, – что, когда вам станет с ней невмоготу, вы придете ко мне, а не вынудите эту несчастную спать у теплиц, на земле, или на цементном полу в столовой, как это сделали ваши предшественники?
Мужчина совсем стушевался, яростно чесанул пузо и кивнул угрюмо.
Сергей мельком глянул на Зиночку – она вовсю общалась с женой хозяина и ее сыном, задавала вопросы, быстро записывала ответы – и решительно направился к Дине.
При его приближении она вся подобралась и еще ниже опустила голову, спрятав лицо за густыми черными волосами.
Он подошел, постоял в нерешительности, потом присел на край кушетки на расстоянии от нее. Помолчал. Он собирался ее расспросить, понять, что происходит… Но вдруг подумал, что отвечать Дина не станет. Во всяком случае, сейчас. Ничего, подумал он, время терпит. Обязательно поговорю с ней, все выясню и приму решение.
– Не волнуйся, Дина, – сказал он мягко. – Все поправимо. Я больше не дам тебя в обиду.
Она медленно подняла голову, намереваясь что-то сказать…
Но тут в боксе произошло движение.
– Папа.
Сергей резко повернулся и вскочил.
У двери стоял Денис – в свитерке поверх пижамы и в незашнурованных ботинках. Его лицо было искажено.
– Денис?! Ты что здесь?! Ты как? – Он хотел пойти к сыну, но что-то ему мешало, будто возникла невидимая стена.
Ладошки мальчика были сцеплены в замок впереди, а сам он дрожал крупной дрожью и никак не мог успокоиться. Разговоры замерли; все присутствующие смотрели на ребенка.
– Как ты меня нашел?
– Папа. Мама умирает.
Глава 4
Полина умерла на руках Сергея в медблоке шесть часов спустя. В сознание она так и не пришла. Но в бреду все повторяла: «Обещаешь? Обещаешь?»
Следующие семь дней превратились для Сергея в вязкое ничто; он не жил, даже не существовал, плохо понимал, что происходит вокруг, с трудом узнавал людей. Будь у него возможность – он бы запил; а так, получив в руки принесенную зашедшим выразить соболезнование Петром Савельевичем
